– Джо, – Алекс посмотрела ему в глаза и улыбнулась. – Я действительно очень благодарна тебе. Теперь, когда есть сигнализация, я буду чувствовать себя совсем по-другому.
– Но от котов и призраков она не спасает, – предупредил Уэлч, глядя на нее сверху вниз.
– С котами и призраками я как-нибудь справлюсь. Меня пугают только взломщики из плоти и крови. Спасибо тебе. – Алекс положила ладонь ему на грудь, встала на цыпочки и нежно поцеловала в губы. Он позволил ей сделать это, но и только. Когда Алекс оторвалась от его рта, он даже не сделал попытки привлечь ее к себе.
– Пожалуйста, – сказал он.
Ясно. Он все еще сердится за то, что она назвала его чужим именем. Ну, если уж она смогла забыть и простить то, что он наговорил ей потом, то он тоже сможет забыть и простить. Она постарается.
– А кроме того, спасибо, что сегодня утром ты принес мне в гостиницу письмо от Андреа. – Она снова потянулась к его губам.
На этот раз она слегка подразнила его рот языком. Руки Джо обхватили ее талию, и Алекс уже была готова торжествовать победу. Но Джо вновь окаменел.
– Нет проблем.
Голос Джо звучал хрипловато, пальцы впились в ее талию. Руки Алекс по-прежнему лежали на его широких плечах. Продолжая улыбаться, она подалась вперед и коснулась его грудью.
– Кроме того, сегодня утром ты меня выслушал. И рассказал о своих трудностях. Так что спасибо и за это тоже.
Она снова поднялась на цыпочки. И на этот раз, обвив руками его шею, она вложила в поцелуй все, на что была способна.
Глава 26
Еще мгновение Джо оставался бесстрастным, потом испустил негромкий хриплый стон и внезапно ответил на ее поцелуй с такой страстью, словно смертельно изголодался по ее губам и никогда не насытится.
Его рот был горячим, влажным и жадным; руки Джо обхватили ее и крепко прижали к его телу. Алекс ощутила прикосновение его восставшей плоти, и у нее гулко забилось сердце. Она поняла, что сгорает от желания. Он сделал почти танцевальное па, прижав ее к твердому краю стола, обхватил ее ягодицы и впился в них пальцами. Алекс застонала, прижалась ноющими сосками к его твердой руке и вспомнила, как он целовал эти ягодицы.
Он поднял Алекс, посадил на стол, раздвинул ей ноги и встал между ними. Когда обтянутый джинсами стальной бугор прижался к ее алчущему лону, Алекс уже сгорала от страсти; внутри было горячо и мокро. В возбужденном мозгу осталась только одна мысль: как этот человек умудряется вызывать у нее столь жгучее, столь непреодолимое желание?
– Джо… – простонала Алекс, не отрываясь от его губ.
Разве она смогла бы снова допустить ту же ошибку? Никто, никто никогда не заставлял ее испытывать столь острые чувства. Никто не способен погрузить ее в такое блаженство.
Скорее, скорее! Пусть он возьмет ее здесь же, на кухонном столе, в ярком свете люминесцентных ламп! Пусть разденется догола, разденет ее и ласкает ее до тех пор, пока она окончательно не потеряет голову.
Пока не станет вновь умолять его.
О господи, как сладко кружится голова. Сейчас она обхватит его талию ногами, притянет его совсем близко, и он не выдержит…
Джо вдруг оторвался от губ Алекс, закинул руки за спину, поймал ее лодыжки, не дав им сомкнуться, и, сделав шаг назад, отпустил их. Потом снял ее руки со своей шеи. Его сузившиеся глаза полыхали, дыхание было коротким и судорожным.
– Джо! – взмолилась она.
Руки Уэлча напряглись, в глазах загорелось пламя, и на мгновение Алекс показалось, что он сейчас кинется на нее и все будет, как она захочет. Но вместо этого он окончательно отпустил ее, отошел подальше и прижался спиной к буфету. Его глаза обжигали, рот сжался в ниточку.
– Джо, – снова еле слышно пролепетала она, протянув к нему руки.
– Алекс, – хрипло и гортанно ответил он. Потом с досадой провел рукой по своим коротким черным волосам, схватился за крышку буфета и сжал ее так, что побелели костяшки. – Алекс, послушай, ты красивая, сексуальная женщина. Я хочу тебя до безумия. Но будь я проклят со всеми потрохами, если стану три недели ублажать тебя, чтобы ты могла поскорее забыть своего бывшего дружка!
Алекс открыла рот. Она не могла поверить своим ушам.
– Что?
– Ты меня слышала.
– Это смешно. – Она все еще сидела на столе, но подтянула колени к груди и крепко обхватила их руками. – Пол здесь вовсе ни при чем!
– Радость моя, еще как при чем. Ты чувствуешь себя брошенной и ищешь, чем заглушить боль и обиду. Это мне знакомо. Думаю, после такой катастрофы стремление переспать с первым встречным вполне естественно. Но мне не хочется быть лекарством от твоей болезни.
– Джо…
Алекс осеклась, сообразив, что действительно умоляет этого человека овладеть ею. О господи, что случилось с ее гордостью? До сих пор все мужчины, которых она знала, ухаживали за ней, льстили, назначали свидания и, если удавалось, уговаривали лечь с ними в постель. Уговаривали долго, а удавалось редко. Даже Полу пришлось немало потрудиться, чтобы их связь стала постоянной. Он дарил ей цветы, водил в рестораны, засыпал любовными посланиями и не давал покоя телефонными звонками.
Но с Джо все наоборот. Она сама преследует его. Буквально не дает проходу.
Эта мысль заставила Алекс оцепенеть. Ее спина напряглась, подбородок вздернулся. Она вспомнила о чувстве собственного достоинства.
– Может быть, ты и прав, – холодно произнесла она. – А может быть, и нет. Но мы никогда не узнаем этого, потому что скорее рак на горе свистнет, чем я снова лягу с тобой в постель.
Мгновение Джо молча смотрел на нее, упрямо сжав губы. Потом оттолкнулся от буфета, выпрямился и взял дрель.
– Код охранной системы тот же, что первые четыре цифры твоего телефона: три – семь – три – ноль. Пульт стоит у черного хода в кухне. Перед тем как лечь спать, проверишь, включена ли сигнализация. Показать тебе, как она действует?
Алекс покачала головой. Положение обязывало. В ее глазах горел гнев.
– Я знаю, как обращаться с охранной системой.
– Тогда ладно. Если что-нибудь понадобится, звони. Я поднимусь на холм, не успеешь ты положить трубку.
Нили вернулась как раз тогда, когда Алекс уже была готова позвонить Джо и попросить отослать сестру домой. Несмотря на охранную систему, мысль остаться одной в доме после наступления темноты пугала ее, а солнце начинало садиться. Звонить не хотелось до отвращения.
Она с облегчением перевела дух, когда Нили забарабанила в дверь черного хода с последним лучом заходящего солнца. Поскольку в этот момент Алекс стояла перед открытым холодильником, раздумывая, чем бы поужинать (в готовке она была не сильна, а к тому же не испытывала и малейшего намека на голод), ей было достаточно повернуть голову, чтобы удостовериться в прибытии милейшей сестрицы.
– Алекс, я вернулась! – крикнула Нили и тут же начала болтать с Али и двумя подростками, мальчиком и девочкой, которые следом за ней прошли на кухню. При виде Али Алекс невольно подумала о Джо, а думать о Джо в данный момент ей хотелось меньше всего на свете. Как, впрочем, и во все другие моменты тоже.
– Добрый вечер, мисс Хейвуд, – поздоровался Али, глядя на нее поверх головы Нили.
«Сын за отца не отвечает», – подумала Алекс, закрыла дверь холодильника и улыбнулась.
– Добрый вечер, Али, – сказала она и прибавила: – Знаешь, можешь называть меня Алекс. Я не так уж стара.
Его улыбка настолько напоминала улыбку Джо, что Алекс едва не отвернулась.
– Ага, ладно. Но папа помешан на хороших манерах, – сказал Али. – Он разозлится, если я буду называть вас по имени.
– Если он разозлится, скажешь ему… – Тут Алекс опомнилась и смягчила задуманное окончание фразы: – Что я разрешила.
– Али сказал, что будет возить меня в школу! – похвасталась Нили. Она вышла на середину комнаты, и Алекс, разглядевшая ее как следует, вытаращила глаза. Сестра с головы до ног была разукрашена пятнами грязи размером с двадцатипятицентовую монету. Растрепанные ветром волосы стояли дыбом, как светлые пушинки одуванчика. Матерчатые тапочки на толстой подошве были покрыты таким слоем глины, что казались кожаными. Все остальные выглядели ничуть не лучше. Одно утешение: пол из плиток легко мыть.