- Прошу вас, констебль, садитесь сюда, - Франкенштейн указал на опутанное проводами кресло. - Вы же, детектив Урбан, можете пока задавать вопросы.
- Видите ли, сэр, - начал Урбан. - Мы расследуем печально известные события в Уайтчепеле и почерк преступника, известного вам из газет как Кожаный Фартук, навел нас на некоторые размышления...
Тем временем Франкенштейн наложил на грудь и руки Пратта каучуковые жгуты, провода от которых тянулись к замысловатой конструкции из труб и поршней. Урбан почувствовал, что подобное обращение с напарником начинало его раздражать.
- Никто, думаю, кроме вас, не сможет дать нам верное направление, - продолжил Урбан, наблюдая за манипуляциями ученого. - Как вам должно быть известно, убийца похищает части тел своих жертв...
Франкенштейн, оторвался от прибора, соединенного проводами со жгутами.
- Вы подозреваете, что он хочет создать женщину-кадавра?
- Э-э, видите ли, сэр Виктор, все не так просто. У одной из жертв было изъято сердце... И кое-кто из моих источников сообщил мне, что вы были единственным человеком, который создал кадавра без механических элементов...
- О, и это дорого мне обошлось! - Франкенштейн, наконец, оставил в покое свои приборы и Пратта.
Он взял со стола бутылку и плеснул из нее в стакан немного темной жидкости.
- Вы не составите мне компанию, детектив Урбан? - спросил Франкенштейн. - Это отличный коньяк. Я, знаете ли, так и не привык к виски.
Урбан сглотнул тягучую едкую слюну. Соблазн был практически непреодолим.
- Благодарю вас, сэр, однако мы находимся при исполнении.
Франкенштейн залпом опрокинул стакан.
- Что ж, я постараюсь быть краток, - он взял с подноса персик и впился в него зубами. - Констебль Пратт, я попрошу вас несколько минут посидеть спокойно, пока мой эфирометр снимает данные.
Покончив с персиком, Франкенштейн вытер влажные губы салфеткой и заговорил.
- В 1816 году...
- Э-э... Простите, сэр, в 1816-м? - переспросил Урбан.
- Все верно, детектив, - улыбнулся Франкенштейн. - Я много времени посвятил расшифровке трудов Николаса Фламеля, и, без лишнего хвастовства, могу сказать, что многого добился в вопросах продления человеческой жизни. Так что мне намного больше лет, чем кажется. Так вот, в 1816 году я обучался в университете города Ингольштадт. Там, по молодости, я и увлекся идеями создания живой материи из неживой... Результатом моих изысканий стало чудовище, тело которого я собрал из похищенных частей тел покойников. Я оживил его с помощью атмосферного электричества и алхимических эликсиров, запустивших жизнетворные процессы в мертвых тканях. Однако, когда чудовище ожило, я, признаюсь, испугался дела рук своих и бежал уничтожив все сведения об оживившей монстра машине. Чудовище возненавидело меня, ибо я дал ему жизнь, но мир отказался принять его. Оно преследовало меня несколько лет, погубив моих родственников - братьев, отца и возлюбленную мою жену Элизабет...
При этих словах Франкенштейн указал на висевший на стене портрет.
- После этого я вернулся к работе над кадаврами - именно тогда я решил заменить их сердца и мозг механизмами. Создав первые модели, я стал преследовать монстра, поставившего своей целью уничтожить меня. Я загнал его на Северный полюс. Там нам удалось сбросить чудовище в разлом, где его раздавило движение льдов... Но после всего произошедшего, я не смог заставить себя вернуться в Швейцарию, и прибыл в Соединенное Королевство, где мне был предложен пост придворного алхимика.
Внимание Франкенштейна привлек заскрипевший графопостроитель, принявшийся выводить замысловатые знаки на выползающей бумажной ленте.
- Нам очень жаль, сэр, что так вышло с вашей женой... - Урбан постарался не смотреть на сгорбившегося над графопостроителем ученого. - Но вы уверены, что уничтожили все данные по машине?
- Даже не сомневаюсь, - ответил алхимик не оборачиваясь. - Однако меня пугает другое... После смерти моего брата Уильяма я долго скрывался от чудовища, но оно нашло меня и стало требовать создать для него женщину, такую же, как и оно само... Убоявшись угроз, я начал работу, но не довел ее до конца и снова сбежал, что повлекло новые смерти. Теперь после того что вы мне рассказали, я начинаю сомневаться в том, что чудовище погибло. И, боюсь, у него хватило бы ума восстановить мои изыскания...
- То есть... черт вас, сэр, дери, - Урбану внезапно стало трудно дышать. - Вы хотите сказать, что ваш монстр все еще на свободе и разгуливает по Лондону?!
Молчание Франкенштейна оказалось красноречивей любых слов.
<p>
5</p>
Сидя за своим рабочим столом, констебль Пратт с мрачным выражением лица перебирал лежащие перед ним картотечные бланки. Час назад он извлек их из контейнера пневмопочты, и теперь тасовал перед собой как карты в пасьянсе.
- Как ты думаешь, что принц Альберт делал у Франкенштейна?
Детектив Урбан откинулся на спинку стоящего рядом стула и пристально следил за ползущей по потолку мухой.
- Да откуда я знаю, - Пратт даже не подумал оторваться от чтения бланков.
- Может наш доктор нашел способ приделать ему отвалившийся после сифилиса хер? - предположил Урбан.
Муха остановилась и принялась деловито потирать лапки.
- Похоже, тебе совершенно нечем заняться, - Пратт отложил бланки. - Посмотри-ка лучше сюда.