Все выглядело аппетитно и даже вполне съедобно. Первым решил отведать принесенные яства граф, он нанизал мясо на вилку и отправил его в рот.
— Ну как? — С вожделением спросил Серентий, который увлеченно наблюдал, как его собеседник пережевывает, а затем глотает пищу.
— Сносно! — Выдавил из себя граф и, взяв со стола кружку, присосался к ней. — А вы почему не едите?
Обломов замялся.
— Понимаете. Это армейская привычка. Еда может быть отравлена…
— То есть вы меня сделали невольным дегустатором??? — От этой мысли к горлу невольно подошел ком.
— Согласитесь, лучше умрет один человек, чем целый отряд…
— Здесь нету отряда. — Подметил Тормен.
— Я же говорю… армейская привычка. — Пожал плечами Обломов
С этими словами бывший вояка, не в силах просто терпеть, накинулся на еду.
Тормен лишь усмехнулся.
— Так-то лучше. — Тут-то и добавить нечего и Тормен последовал примеру начальства.
Насытившись, Серентий с довольным видом откинулся на спинку стула и постукивая по животу сказал:
— Признаться, я немного подслушал, ваш разговор с братом. — И видя, как Тормен напрягся, добавил. — Скажите, а у нас всегда такие… сложные отношения.
— Да сколько себя помню. — Признался Вадим. — Мой брат всегда меня оберегал, как ему казалось. На деле же он делал такие вещи, которые представить страшно.
— И какие например? — Навострил уши куратор
Граф бросил взгляд в собеседника.
— Он уничтожал тех, кто был мне дорог. — Говорить об этом не хотелось, но Обломов умел расположить к себе собеседника. Его взгляд не был злым, или же нахальным, напротив у Серентия глаза были добрые и даже немного наивные.
Тормен вспомнил тех бедолаг, которым не посчастливилось сдружиться с молодым графом. Из ревности, или еще по каким причинам, Оливер извел их всех. Даже сейчас вспоминая об этом, у Вадима сжимаются кулаки.
— Натянутые отношения, ничего не скажешь. — Признал Серентий. — Взаимоотношения высокородных всегда были для меня чем-то непонятным. Вот, к примеру, у меня была четыре брата и четыре сестры и мы всегда горой стояли друг за друга.
Так вот она какая — родственная любовь. Вадим — то никогда не знал, как это…
— И чего вам в мире не живется… — закончил Обломов и снова присосался к кружке с пивом. — … Все есть, живи да радуйся, ну нет же….
Куратор поставил пустую кружку на стол и помахал той самой официантке. Душа требовала продолжения банкета!
— Я сегодня приходил к брату за помощью… — поделился Вадим Иванович.
— И как? — Оживился Обломов.
— В его голове есть место для чего угодно, только не для брата.
Граф отмахнулся и прокинув кружку залпом допил остатки.
— Эгоистичная сволочь. — С вызовом произнес Тормен младший и поставил пустую кружку на стол.
— Я наелся. — Бывший военный отрыгнул и, извинившись, обтер сальные губы салфеткой. — Пора поговорить о деле.
— Я весь во внимании. — Выражение лица стало каменным и безэмоциональным, молодой граф всем своим видом показывал, что готов к деловому разговору.
— Я говорил с графом Неймери, и он заверил, что сделал все то, о чем вы его просили. — Серентий толком не знал, о чем говорил его подопечный и вельможа, и руководствовался лишь информацией, который почерпнул со слов графа Неймери.
— И даже усилит охрану на входе? — Уточнил Тормен.
— Даже на входе. — Подтвердил куратор.
— Прекрасно. — Обрадовался Вадим.
— Есть одна загвоздка… — Обломов поднял указательный палец вверх.
— В чем она заключается??? — Инквизитор насторожился, да и вил у кураторы был встревоженным
Обломов опустил руку и тяжело вздохнул:
— Это костюмированная вечеринка. — После этого Обломов ехидно улыбнулся.
— Костюмированная? — Граф не понял, о чем говорит его собеседник.
Тогда куратор пояснил:
— По сути — это маскарад, где каждый гость будет в своем костюме и маске.
Видимо граф Неймери совсем не понимал той опасности, которая ему грозила. Теперь же он решил усложнить задачу.
— А можно маски убрать?
— Чарльз Неймери наотрез отказался, говорит его гости придут, только ради маскарада.
Спорить с вельможей было бесполезно, и Обломов, как никто знал об этом. Целый час уговоров не принесли желаемого результата, и граф остался при своем. Маскараду быть и точка!!! — Этот крик еще долго стоял в ушах нашего куратора.
— Тоже мне лицедейство! — Тормен изобразил грусть и принял позу мыслителя, подперев лоб кулаком.
— И не говорите, граф Тормен. Мне, как и вам, не нравится это затея, но боюсь, у нас здесь нету права голоса.
— К сожалению, в ордене у нас вообще нет права голоса. Вспомните Бельмонда, он так же упрямился, а что в итоге?
— Вы же сами выбрали службу здесь. — Подмигнул бывший вояка. — Так что поздно жаловаться.
— У меня есть на это свои причины…
Обломов лукаво посмотрел на графа.
— В ордене поговаривают, что вы граф, спите и видите, когда родовые земли отойдут в ваше распоряжение, это правда?
Граф лишь молча кивну головой.
— А как же ваш старший брат, он ведь первородный?
— Пусть катиться куда хочет… — Поджав нижнюю губу сообщил Тормен младший.
Серентий много чего слышал о Вадиме, и большинство этих слухов были не очень лестными. Картина в голове Обломова рисовалась совсем иная, чем оно было на самом деле.
— Вы не похожи на алчного человека, граф. — Куратор не лукавил и не юлил, да и вообще бывший вояка всегда говорил только правду, если конечно врать не приходилось подолгу службы.
— Я не хочу давать моих людей в его руки. Оливер настоящий изверг, боюсь представить, что с ними будет.
Обломов поник. Он так же был из простого люда, и сочувствовать крепостных умел, как никто другой в ордене.
Куратор вытащил из-за пазухи лист бумаги, положил его на стол, после чего подвинул к Вадиму Ивановичу.
— Здесь расписано все до мельчайших деталей. Весь план дома с обозначениями, где находятся стражи и охрана, где заложены ловушки. Я хочу услышать ваше мнение, Тормен!
Граф взял лист в руки и принялся его изучать.
— Как интересно. — Промолвил он. — Не дом, а целая крепость…
— Скажите, что об этом думаете… хотя нет.! Лучше объясните, как вы собираетесь ловить ведьму?
На это граф улыбнулся.
Он достал из кармана небольшой футляр и раскрыв его, выудил небольшого размера камертон.
— Вот видите эту штуковину. — Сказав это, Вадим легонько ударил по нему ногтей. — Он улавливает малейшие всплески энергии и… и…
И тут до графа начало доходить, что камертон все еще продолжал работать. А это означало, что…
Вадим вскочил со стула и начал осматриваться.
— Что случилось? — Ничего не понимающий Обломов переполошился и схватил инквизитора за руку. — С Вами все в порядке???
Она здесь!!! Она здесь!!! — Отзывалось в его голове.
От барной стойки отошел человек, он был закутан в серый плащ, и, не оглядываясь, двинулся в сторону туалета. При этом, из-за капюшона лица не было видно, но граф все понял и бросился вдогонку. Фигура в сером плаще юркнула в дверной проем, и исчезла.
Рука сама легла на пистолет. Граф не колебался ни секунды, если он увидит ведьму, то выстрелит. Обязательно выстрелит!!! Даже рука не дрогнет!!!
Анастасия вздрогнула. Ведь её раскрыли, и теперь граф рыскал по залу и вскоре придет по её душу!!!
Сейчас, или никогда!!!
Ведьма отошла от барной стойки и медленно двинулась в сторону уборной. Через главный выход нельзя. Тормен сразу все поймет, да и бежать намного дальше. Вдруг Вадим не заметит и ей удастся незаметно ускользнуть.
Но он заметил!
Инквизитор бросился вслед, и Анастасии пришлось спасаться бегством. Оставалось только одно!!! Она свернула и побежала не в уборную, как она думала раньше, а на кухню. И только пересекла порог, как на пути возник молоденький парнишка с подносом. Столкновение было неизбежно и паренек, не сообразив толком, что случилось, полетел в одну сторону, а поднос в другую и с грохотом приземлился на землю. Извиняться было некогда, поэтому ведьма просто перепрыгнула парнишку, а затем и стол. А приземлилась на пол неудачно, нога подвернулась, и беглянка шлепнулась на плитку.