— Надо узнать у Войцеховского, были ли в июле открытия выставок или другие мероприятия, связанные с продажей картин или антиквариата…
20
Войцеховский так и не пришел, хоть и обещал, и Щеткин решил позвонить сам. У галерейщика был очень нехороший голос. Такое впечатление, что он готов был сорваться на крик, хотя мужик вроде не истеричный. И что с ним такое стряслось? Не мог ведь вчерашний разговор со Щеткиным так на него повлиять?
— Хоть на части разорвите, но прийти к вам я никак не смогу, — явно на взводе выкрикнул Войцеховский в трубку.
— Да я хотел только поговорить об Ольге Якушевой… Узнать, устраивала ли она в августе выставки…
— Да не помню я! — с досадой выкрикнул Вадим Борисович. — Наверное, устраивала. Я же не хожу на все подряд вернисажи.
— А про Труэта Лорэна вы можете что-нибудь сказать?
— Да я его знать не знаю!
Казалось, Войцеховский сейчас лопнет от злости.
— Вчера мне показалось иначе. Когда я упомянул его имя, у вас даже сердце прихватило.
Войцеховский немного сбавил тон.
— Я действительно про этого Трумэна, или как его, не слышал. Просто вы меня вчера достали — тот убит, этот убит, третий убит… А тут и Ольгу убили… В общем, перебор произошел. Не выдержал я.
Ну вот. А Турецкий сказал, что Войцеховский сильный… Что у него там происходит? Какой-то шум, раздраженные голоса, женский дрожащий голос…
— Ей-богу, не до вас сейчас, извините! — торопливо крикнул Войцеховский и отключился.
Щеткин пожал плечами. Похоже, на Войцеховского рассчитывать не приходится. Вчера он сообщил столько полезного, а сегодня как с цепи сорвался.
Щеткин не знал, что в галерее Войцеховского разворачивается настоящая драма.
С утра настроение у Вадима Борисовича было относительно нормальное. Если не считать, что смерть Ольги не выходила у него из головы. В двенадцать часов к галерее подкатил джип, и заявились Виталий и Дмитрий. Виталий нес в руках пакет. И когда развернул упаковку, удивленные Войцеховские увидели три картины, которые продали ему еще два месяца назад. У Виталия было недовольное выражение лица.
— Лариса Владимировна, у меня плохие новости…
— Что такое? — упавшим голосом спросила она. Почему-то ничего хорошего от их визита она не ждала. Встреча в офисе Савичева была назначена на два часа дня. И вдруг это неожиданное появление довольно хмурых друзей, да еще с картинами.
— Картины-то фальшивые.
— Как фальшивые? Я же предъявила на них экспертизу!
— Да вот я решил перепроверить их подлинность. Вы же сами как-то советовали Дмитрию провести экспертизу его коллекции. Ну мы некоторые его картины отобрали, заодно и ваши проверили. И вот заключение независимой экспертизы: фальшивки! Все три!
— Да быть этого не может! — воскликнула Лариса Владимировна, у которой и так нервы были на пределе. Еще предстояла встреча с Савичевым, а он ей очень не понравился в прошлый раз.
— Пожалуйста, смотрите…
Он протянул заключение независимой экспертизы. Войцеховские уставились в бумагу. Внимательно перечитали раз, другой… Все верно, подтверждение фальшивки.
Лариса Владимировна онемела.
— Не может быть! — на грани истерики выкрикнула она. Как раз в этот момент и позвонил Щеткин. Он слышал только общий разговор и тон ее голоса, а ярость в голосе Войцеховского была адресована вовсе не ему. Вадим Борисович хотел ее выплеснуть на гостей, а досталось Щеткину.
— Но мы же проверяли! — выкрикнул Войцеховский, все еще считая возникшую ситуацию диким недоразумением.
— Вот ваши платежные документы и картины. Либо вы возвращаете нам деньги, либо даже не знаю, что делать… История очень нехорошая. А ведь мы вам верили! А если узнают солидные люди об этой… мм… ошибке, что же они подумают? Прямой удар по вашей репутации.
Виталий говорил так убедительно, что Ларису Владимировну обдало жаром. Кровь прилила к лицу, у нее даже взмокли корни волос.
А ведь он не зря сказал, что могут узнать об их ошибке! Намеревается ославить их… Если не вернуть деньги, все пропало! Репутацию после такого заявления не восстановить!
Войцеховские не могли прийти в себя. Лариса Владимировна рухнула в кресло, Вадим Борисович подошел к картинам и стал молча их рассматривать. Затем положил на столик и сел рядом с женой.
— Картины я вам возвращаю, — повторил Виталий. — Ну и что вы собираетесь делать?
Он взглянул на часы.
— Ох, извините, нам пора выезжать. Ведь господин Савичев назначил встречу на два часа. Наверное, уже и господин Ухин подъехал. Кстати, деньги у вас готовы?