— Неужели никто из его друзей не догадывался, чем он занимается, помимо грабежей музеев и храмов?
— Никто. Он же очень скрытный. И ему не нужна была публика и овации. Да я думаю, никого это в восторг бы не привело. Ларин и Козлов, конечно, мошенники и негодяи. И они свое получат. Но не убийцы. Кстати, звонил сегодня Войцеховский. УВД ЦАО признали Савичева, гендиректора и застройщика, неустановленным лицом. Паспорт у него был подложный…Так что его объявили в розыск. А Войцеховские признаны потерпевшими. И сколько будет длиться следствие, одному богу известно.
— А где же они живут? — Меркулов сочувствовал Войцеховским, потому что знал их историю из рассказа Турецкого.
— У родителей.
— И как же их угораздило связаться с этими мошенниками?
— Лучшей жизни хотели… А ведь и так жили хорошо. Все у них было. Но нет предела желаниям амбициозных людей! — философски заметил Турецкий.
— Лучше жить скромно. Как мы с тобой. Правда, Саша?
— Чистая правда. Чем меньше добра, тем спокойнее живется. Вот мне — веришь? — никакого добра не надо. Лишь бы тапочки мои никто не трогал.
— Что ты говоришь? А у нас так: кто раньше встал, того и тапки!
В дверь почтительно постучали, и зашла Ирина.
— А что это вы тут смеетесь?
— Радовались жизни. А теперь будем радоваться тебе. Костя, не пора ли нам пообедать? Приглашаю всех в пирожковую, — проявил свою щедрость Турецкий.
— Это к вопросу о скромности… — подмигнул Ирине Меркулов.
— Ну надо же ему как-то отметить успехи в работе! — поддержала мужа Ирина.