— Глупышка, неужели я похож на такого домостроевского мужлана? Шампанское и секс — панацея от всяческих женских хворей. В том числе и от чрезмерных мыслей впечатлительных барышень.
— Салат готов! — торжественно объявила Ирина. — Тащи шампанское. Будем меня лечить!
После салата и бутылки шампанского, которое почему-то довольно быстро закончилось, лечили Ирину долго и с удовольствием. И больная вскрикивала время от времени вовсе не от болезненных ощущений. Судя по результатам лечения, Турецкий прекрасно разбирался в женской психологии — кто бы сомневался! — и с современным методом врачевания не прогадал.
Когда зазвонил телефон и Турецкий вынырнул из очень приятного сна, — во сне он опять обнимал Ирку и готов был приступить к очередной, процедуре лечения, — рука машинально нащупала трубку телефона.
— Ну кто там в такую ночь глухую? — недовольно пробурчал он.
— Совсем недавно раньше двенадцати ты в койку не прыгал, — послышался ехидный голос Меркулова. — Турецкий, что изменилось в твоей жизни? Неужели старость бредет к тебе семимильными шагами и велит ложиться с курами?
— Какая такая еще старость? — сразу и полностью проснулся Турецкий и даже успел возмутиться. Он и слово-то такое применить к себе не желал, а тут среди ночи звонят и пугают. — И вообще, сколько времени? А то Ирка вынесла все часы из комнаты, они ее отвлекают.
— Видишь, какая она у тебя нервная стала. А все работа… Пора, Санечка, жене помочь. А то она вся извелась.
— Так она же портрет составила. Задачу выполнила. Мы как раз сегодня обсуждали этого мясника-охотника.
Турецкого вдруг поразила неожиданная мысль: а может, этот тип работал мясником? Ну нет, что за чушь со сна приходит в голову? Убийца же умеет вести интеллигентные разговоры. Какой, к черту, мясник?
— Да, психолог Турецкая сделала все как надо. Только у нас нынче свеженький труп. Полчаса назад нашли за «Детским миром».
— Опиши картину, — потребовал Турецкий, выходя с трубкой в коридор. Ирка так сладко спала, что не хотелось ее будить.
— На пересечении Рождественки и Кузнецкого моста, ближе к Театральному проезду, сидит человек. С перерезанным горлом. Давай, рви сюда.
— А ваши есть?
— Все съехались, но решили подождать тебя. Старые кадры всегда вернее. К тому же тебя требует Щеткин. Говорит, — чтобы без тебя труп не трогали.
— Ладно, сейчас хоть умоюсь. Но бриться не буду! — предупредил сварливым тоном Турецкий.
— Можешь и не умываться. Мы в темноте все равно не разглядим.
Турецкий все-таки плеснул в лицо воды, как бы умылся. Быстро переоделся и побежал к машине.
Меркулов хоть и обещал, что в темноте Турецкого никто не увидит, почти у всех в руках были мощные фонарики, которые прекрасно освещали площадку. Криминалисты уже выгрузили из машины свое оборудование — видео- и фотокамеры со штативами, коробки с реактивами, аэрозолями и прочие причиндалы.
— Кровищи… — вместо приветствия сказал Щеткин, пожимая руку Турецкому.
— Давно не виделись. Ну что, друг, загонял вас злодей с ножом?
— Только и успеваем трупы собирать. Как грибы после дождя, — мрачно пошутил Щеткин.
— Документы убитого уже видели?
— Пока его не трогали. Давай вместе посмотрим.
Документов не оказалось. Бумажника тоже. Турецкий принюхался к сидящему у стены мужчине, который склонил голову на бок. Вся грудь была залита кровью и стекала вниз, на брюки. Между неловко согнутыми коленями несчастного образовалась лужа.
— Что ты к нему принюхиваешься? — подозрительно спросил Щеткин.
Вокруг кипела работа — ночь прорезали вспышки камер, чей-то четкий голос комментировал съемку.
— Пахнет дорогим парфюмом. Иностранец. Одет прилично, ботинки начищены до блеска.
— Наши теперь тоже умеют пыль в глаза пустить, — несколько ревниво заметил Щеткин.
— Да ты взгляни, — иностранец. Они же отличаются от наших. Черт знает чем, но отличаются. Я их сразу просекаю. А ну пороемся в его карманах… Ты уж извини, иностранный гость, но прошмонать тебя нужно, чтобы установить твою личность, — обратился Турецкий к мужчине.
В нагрудном кармане сорочки оказался небольшой белый листик, свернутый вчетверо.
— Декларация, — развернул и прочитал ее Турецкий. — Три дня назад пересек границу в аэропорту Шереметьево-2. Гражданин США Труэт
Лорэн, местожительство Атланта штат Джоржия. Цель поездки — частная.
— Что ж ему дома не сиделось? — горестно вздохнул Щеткин. — Такой здоровый, красивый, небось детишек куча… И понесло его в нашу бандитскую Россию.