— Одно дело — ткнул кнопочку и жди, когда через пару часов можно будет забирать уже почти сухое белье. И другое — колупаться, как мы вчера.
В общем, несмотря на полученный выговор, подруги были все равно довольны. Как ни возмущались их самовольством матушки, машина все-таки заработала вместо самих прачек. Единственное, что девушкам в этой истории сильно пришлось не по вкусу, так это приказ матушки Галины отправляться на кухню и помогать теперь по мере сил там.
Наташа снова встревожилась:
— Что-то никакой посудомоечной машины я вчера там не увидела.
Ее там и не было. Глубокая и полная до самых краев грязной посудой раковина была, а вот посудомоечной машины не наблюдалось. Переглянувшись, подруги засучили рукава и взялись за дело. Времени до обеда оставалось уже совсем мало, а вот тарелок, ложек и чашек было, наоборот, много.
Подруги мыли посуду молча. Повторялась вчерашняя история. Горячей воды не было. Приходилось греть в ведрах, потом разбавлять ледяную воду кипятком и так в едва теплой и полоскать посуду. Современных моющих средств тоже не наблюдалось. Мыть приходилось хозяйственным мылом и содой. Чашки по молчаливому соглашению подруги решили просто ополаскивать водой, а затем вытирать насухо. А вот с ложками и тарелками пришлось повозиться. Постное масло, которым была сдобрена грибная подливка, отмывалось в прохладной воде с большим трудом.
— А что будет после обеда? — с ужасом произнесла Вера. — Там будет в два раза больше работы!
Девушки едва успели перемыть посуду, как повара уже понесли еду в трапезную. И понеслось по новой. Подруги даже не успели толком пообедать. Проглотили по несколько ложек супа на ходу — и снова за работу. Они уже немного приноровились, но дело все равно двигалось слишком медленно. К вечеру руки у подруг оказались в еще худшем состоянии, чем вчера.
— Не знаю, как вы, а я лично так больше не могу, — разглядывая свои красные и раздувшиеся пальцы, сказала Янка. — Если она и завтра поставит нас на это же послушание, я уеду!
Вера подула на руки и сказала:
— Уезжать, значит сдаться. А сдаться — это значит показать этой мегере, кто тут хозяин положения. Нет, я не согласна.
— А что же делать?
Вера еще немного подула и задумчиво произнесла:
— Я бы могла заказать посудомоечную машину или даже две, но после сегодняшнего спектакля это будет слишком явной провокацией. Отец Анатолий открыто запретил покупать еще какую-то технику без его благословения. А если идти к нему, то он всяко не разрешит, потому что побоится связываться с этой гарпией Галиной.
К этому времени девушки уже прилегли, чтобы немного передохнуть. Но даже новые кровати с матрасами их не радовали. Всех четырех беспокоило, что они станут делать завтра.
— Придумала!
Все бросились к Вере.
— Ну? Что?
Вера подняла вверх раздутый палец и торжественно произнесла:
— Одноразовая посуда! Вот что нас спасет.
Подруги прямо запрыгали от радости. Это был хитрый ход, на который отец Анатолий еще не догадался наложить свое вето. Пусть какую-либо технику он запретил приобретать, но про пластиковые стаканчики и тарелки речи пока что не шло.
— Закажем сразу побольше, — рассуждала Вера. — Чтобы на месяц всем трудникам и послушницам бы хватило. Три тарелки в день на человека, итого примерно сто пятьдесят тарелок в день. Умножить на тридцать дней в месяце, получается… Ого! Это нам лучше будет крупным оптом брать. Отлично получится, вообще за копейки возьмем.
— А не много ли — сразу на месяц? Может, мы тут и недели не продержимся.
Но Вера была в боевом настроении.
— Помирать, так с музыкой!
И пошла заказывать товар. Ей еще предстояло договориться, чтобы доставку оформили до завтрака.
А к девушкам в келью заглянули гостьи. Это были те три женщины, которые вчера угощали их тортом. На этот раз они принесли большую коробку конфет, которую тут же и распечатали. Вместе с женщинами пришла еще одна девушка, худенькая, бледная и с заплаканными глазами.
Когда Нина разлила чай и кофе по чашкам, она кивнула на девчушку и спросила у подруг:
— Слышали, что у нашей Маринки случилось?
— Нет. А что?
— Жених ейный прошлой ночью исчез.
— Это как?
Нина вздохнула и с удовольствием приступила к рассказу. Чувствовалось, что эта женщина любила помолоть языком, посудачить о своих близких. Ну, да грех невелик, был бы человек хороший.
Оказалось, что Марина со своим женихом приехали три дня назад. И сразу же девушка стала жертвой настойчивых ухаживаний Игнатия.