— Умею, — обиженно сопит девушка. — И крестиком вышивать.
Кажется, последнее я все же слух умудрилась сказануть…
— Ладно- ладно. Не дуй щеки. На обиженных воду возят.
— Ага. И балконы падают — кивает болванчиком моя секретарша и, махнув рукой на прощание, продолжает: — Всё, теперь точно ушла.
Потоптавшись немного на месте, совершила варварский набег на кухню, приготовила пачку чая и чашки на видное место, чтобы потом не опростоволоситься. Обошла квартиру, пытаясь подмечать мелочи и, собравшись с духом, на цыпочках подкралась к переноске с кошатиной.
— Я сейчас открою дверцу, а ты спокойно, без лишних движений, выйдешь наружу. Договорились?
Мда. Вот и поговорили. Дверцу то я открыла, а эта бешеная с квадратными глазами торпедой выскочила из своего маленького СИЗО и взлетела на шкаф прихожей, громко возмущаясь на произвол некоторых хитромудрых хозяек.
— Ну, прости… — вздохнула и, посмотрев на своё отражение в зеркале, больно ущипнула себя за щеку.
Дальше было дело техники. На глазах задребезжали слезы. А для усиления эффекта, достаточно было вспомнить некоторые сцены из фильма «Хатико». И всё! Фонтан из глаз обеспечен.
Еле как набрав номер шефа, так как из-за бурного потока, что хлынул, ничегошеньки видно не было. Приложила мобильный к уху и громко так, театрально, всхлипнула, когда абонент на том проводе соизволил ответить.
— Егор Сергеевич, — моему вою могла позавидовать сама банши. — Спасите! Она умирает…
Прости, Матильда. Это исключительно ради дела!
Как я докатилась до жизни такой? Рецепт прост. Записывайте.
Дано три девицы. Одна скучающая, которая всеми фибрами своей души истосковалась по мужскому теплу и вниманию. Вторая повернутая на любовных романах и третья, уже не девица, но весьма активная дама, которая решила женить своего любимого племянника. Итого: три дурные бабы и два обманутых мужика. Тот самый племянник и лишнее звено нашей цепи. Такое ли лишнее, конечно?! А вот это и предстоит узнать.
Шефа я встречаю в лучших традициях несчастных и обездоленных дев, то бишь зареванной. Глаза опухли, нос стал похож на спелый кроваво-красный помидор и из груди то и дело вырываются надрывные всхлипывания. Видел бы меня сейчас Станиславский со своим коронным: «верю!».
— Софья! Что происходит? Кто умирает?! Ты кого-то убила?
Последнее предположение и вовсе шепчет испуганно, оглядываясь по сторонам, будто воришка какой. И не заметил даже, как ловко на «ты» соскочил.
Тут то я и поняла, что роль я свою провалила. По всем фронтам. Нет, плакала то я в трубку искусно — этого не отнять. А вот в остальном пушной зверёк на мою голову. Я ведь так старательно тихоню отыгрывала. И что в итоге?! Убила?! Серый мышонок в громадном пиджаке?! Позор, да и только.
— Нет, — нотки истерики в голосе вышли шикарно. Я и сама ненароком уверила, что кто-то умирает.
Матильда сидела на шкафу и взирала на меня с укором в раскосых желтых глазах. Хорошо, что она не умеет разговаривать. Я бы тогда много интересного о себе выслушала.
— Кошка моя умирает, — ткнула пальцем на пушистую задницу под потолком и еще сильнее заныла.
«Ты больная?!» — читалось в глазах этих двух. Бероева и кошки. И если Бероев тактично промолчал, то Матильда устроила концерт по заявкам для нового гостя, громко заорав. До того противно, что я перестала надрывно рыдать. Не вывезла конкуренцию.
— Видите! Орет и орет! У нее явно что-то болит.
«Это у тебя, Софья, голова явно болит. Скоро в психушку упекут. И будут правы»
Ладно уж. Признаю. Идея была провальная. Как, впрочем, и все мои идеи до этого. Теперь надо думать, как выкручиваться буду.
— Я её из стиральной машинки вытащила.
— Так она сухая, — скептически тянет шеф, вздернув бровь.
— Мяу! — недовольно поддакивает предательница.
— Так я её включить не успела, — пожимаю плечами.
— Кхм, — Бероев тянется к карману брюк и достает мобильный. Санитаров что ли вызывать будет?
Матильда, зараза ты этакая, хоть бы подыграла. Не знаю там: глаза закатила или в обморок шлепнулась. Тебя тут такой мужик прискакал спасать, а ты…Эх!
— Вы кому звоните? — шмыгнула носом, понимая, что дело-дрянь.
— Фёдору твоему. Кому же еще?! — хмыкает Егор не поднимала глаз от дисплея. — Вообще не понимаю, зачем ты мне то позвонила?! Жених твой где?
— В командировке, — вру, как на духу. Не привыкать. Уже и так завралась по самые помидоры. Ложью больше — ложью меньше. — А эта зараза на шкаф залезла. Я пыталась её вытащить, честное слово. Егор Сергеевич, ну помогите?! Она на улице обвалялась в какой-то гадости. Если я её сейчас не искупаю — завоняет мне всю квартиру. Скунс-недоросток!