— Какими судьбами, ребята? Ужин старых друзей?
— Свидание, — бурчу. Федька вон вообще отмалчиваться предпочитает. Только за каждым движением Бероева зорко следит. Тот же сидит возле меня, то и дело невзначай задевая локтем мою руку.
Чайничек по имени Федя закипает. Еще немного и дым из ушей повалит. Тогда-то красивый профиль бывшего шефа придется править пластическим хирургам. Бедная вилка в пудовых кулачищах Феди уже согнулась пополам. Не сложно представить, что будет с лицом Бероева.
— Ой, — руками хватаюсь за виски. — Что-то голова разболелась. Федь, отвезешь домой?
Надо срочно лицо Егорушки спасать. Мне, конечно, его не особо то и жалко, но вот моему ревнивцу лишние проблемы ни к чему.
— Конечно, — кивает, отшвыривая погнутую вилку в сторону. — Счет, пожалуйста.
— Ну вот! А я думал посидим втроем, поужинаем, — вздыхает Бероев.
— Могу позвонить Жанне. Она с удовольствием составит тебе компанию, — искренне улыбаюсь, подхватывая сумочку, пока мой мужчина платит за наш ужин. Мой мужчина! Звучит же!
— Не надо Жанну! — ужасается Егорка.
Ну не надо, так не надо. Хозяин — барин. Только уже на выходе из ресторана, все же черкаю своему секретарю пару строк. А вот нечего мне было свидание портить. Сам виноват!
Фёдор Геннадьевич
А это было забавно. Её непосредственные попытки сэкономить мой бюджет. И так и этак, ужом на сковородке Луковка выкручивалась, старалась меня не обидеть, сомневаясь в моей платежеспособности. Нет, надо признаваться. Всё дальше и дальше я себя с этим обманом закапываю. Боюсь, Софья Михайловна, если продолжу тянуть, меня прикопает в ближайшем сквере.
Я ведь хотел ей признаться. Даже рот открыл, но хлыщ помешал. Так-то мне казалось конкурента я устранил! А нет! Пришел, лыбу тянет, локотком Луковку задевает. Смертник. Кулаки уже вовсю чешутся ему навалять по самые помидоры.
Опускаю взгляд на свои сжатые ладони и понимаю, что бедная вилка не выдержала напора моей жгучей ревности. И да! Мне не стыдно признаться, что Луковицу свою я жуть как ревную. Особенно к этому прилизанному.
Благо, Сонька у меня умничка. Приступ головной боли разыграла как по нотам. Только вот уже на выходе ехидно захихикала, строча кому-то смс-сообщение. Сто пудов мстит! Не хотел бы я перейти дорогу этой фурии.
— Весь ужин испортил, — бурчит Софья, умащиваю свою красивую попу на переднее сидение авто. — Ничего! Я ему отомстила.
— Да? — удивленно вскидываю брови. Признаваться как-то резко расхотелось. Ладно, придумаю что-то. — И как же?
— Вызвала Жанну составить ему компанию. Она у меня жуть какая прилипчивая. В хорошем смысле слова! Навсегда отобьет охоту, хорошим людям ужин портить. Не поверишь, но я всё еще голодна.
— Почему же не поверю? — фыркаю я. — Будешь шаурму? Тут неподалеку есть ларек. Пальчики оближешь!
Не срослось у нас с рестораном, да и хр*н бы с ним. Кроме того, испытывать нервную систему своей Луковки я больше не хочу. Опять переживать будет, а оно мне надо? Точно нет. Моя женщина должна быть сытой и счастливой.
— Шаурма? — глаза девушки загораются ярче звезд. — Хочу! Сто лет не ела!
— Бедняга моя, оголодавшая! — смеюсь и завожу мотор. Желание дамы закон! Будь то шаурма в соседнем ларьке или ужин в фешенебельном ресторане.
Покупаем стрит-фуд и коллективным разумом решаем, что наслаждаться вкусом лаваша и мяса, хотим не иначе как на природе. Поэтому везу девушку в своё самое любимое место, где весь город кажется будто на ладони. Благо проходимость Нивы позволяет вскарабкаться на холм по разбитой другими смельчаками дороге.
Сидим на грязном капоте. Точнее на грязном сижу я, а Софья на куртке моей восседает с видом истинной королевы. Едим в тишине, которую нарушает лишь пение цикад. Звездное небо, как на ладони. В самом городе такое не часто увидишь. Лепотааа…
— Федь, а чего ты хотел сказать то? — вдруг спрашивает Луковка.
Я надеялся, что забыла. Но когда это моя вредная Луковица что-то, да забывала?!
— Ерунда, — отмахиваюсь и тянусь прервать викторину вопросов путем поцелуя.
— От тебя луком несет, — кривит свой нос-пуговицу, а все равно навстречу тянется.
— От тебя тоже, — шепчу прямо в губы. — Но тебе можно. Ты же сама у меня Луковка.
— Прямо-таки у тебя? — еще и ехидничать умудряется.
— Только у меня. Остальным руки оборву и в ж*пу засуну, — тонкий намек на некоторых хмырей прилизанных.