— Без него она отказалась приходить, — сопит Софья. — Ладно тебе! Мне кроме тебя никто не нужен, Бородач.
— Только это его и спасает постоянно, — бубню себе под нос.
Да, я злой и страшный, пусть и не серый волк. Ухо всегда надо держать в остро. Знаем мы таких ушлых. Вон как увивался за Сонькой, стоило ей сменить свой маскарадный костюм на нормальную одежду. Сразу слюна, как у собаки Павлова потекла. А вот хр*н. Моё! Не отдам!!!
— Так что там за сюрприз? — вдруг начинает ластиться эта кошка.
И в глаза заглянет, и по щеке нежно погладит, и подбородок свой острый на плечо моё уложит. Будто и не она еще минуту назад бухтела от недовольства.
— Сюрприз, — задумчиво тяну я, постукивая кончиками пальцев по обивке руля. Обожаю держать интригу, когда она вот так вот от нетерпения подпрыгивает на сиденье. И вроде бы ясно, что отвлечь пыталась, но сама не заметила, как втянулась. Любопытство — страшная вещь.
— Ну ладно. Поехали — покажу.
Ехать было недалеко. Аккурат в соседний коттеджный поселок, где нас уже ждали и, наверное, выглядывали. Еще бы! Столько голодных ртов нужно чем-то кормить, поить, воспитывать. Минус один боец — уже облегчение.
— Это что? — пищит Соня, когда хозяин, заботливо укутав в теплое одеяло, притаскивает пушистое нечто. Мелкое, напуганное до того, что один нос из кокона одеяла торчит.
— Собака, — констатирую факт, пока едва ли не рыдающей от счастья Софье вручают золотистый комок шерсти. — Дом — есть. Дерево — есть. Собака — есть. Всё, мать. Теперь точно не отвертишься. С тебя сын!
А ловко я это придумал. Да?
Эпилог
Софья Михайловна
— А ну-ка тихо все! — отдаю команду и домочадцы мигом затихают.
Мама замолкает на полуслове и захлопывает рот. Леонардо вжимает голову в плечи, спиной прижимаясь к стенке. Рекс плюхается на пушистую задницу, Матильда забирается на шкаф. Один только Федька сидит довольный и не думает затыкаться.
— Ну ка, скажи еще раз!
— Па-па! — по слогам выдает сына и улыбается беззубым ртом, дергая притихшего пса за хвост.
— Говорил же, что не показалось. А ты споришь, Луковица!
— Так не честно! — возмущенно пищу.
Я его рожала? Рожала! Ночей не досыпала? Не досыпала. И что в итоге? Папа. Не мама, мамулечка, мамочка. На худой конец — Рекс! А папа!
— Я с тобой не разговариваю! — тычу мужа в широкую грудь. — Это ты его научил.
— Софья, ну что ты… — начинает наш личный семейный миротворец.
Мама души не чает в Фёдоре, а с рождением внука эта любовь стала только прочнее. Поэтому в любых конфликтах родительница мигом начинает предпринимать попытки по примирению сторон. Хотя если так посмотреть — это я с Фёдором постоянно ругаюсь, а не он со мной. Он обычно сидит, тянет лыбу и молчит. Идеальная тактика, как разозлит меня еще больше.
— Ма-Ма, — подает голос Мишенька.
— Слышал? Мама! — подхватываю сынишку на руки и начинаю целовать сладкие пухлые щечки. — Он сказал мама!
— Ты меня так поцелуй, я тебе всего Пушкина перескажу, — хохочет этот невыносимый мужчина, что по совместительству является моим мужем. Вот угораздило же меня тогда ему перекрыть проезд. Страшно подумать, что мы бы никогда не встретились и у нас не родился такой сладкий карапуз.
Уже вечером, сидя за туалетным столиком, после того, как уложила спать своего непоседу и приняла душ, я вдруг вспоминаю важные новости и тут же спешу поделиться ими с мужем.
— Женится? Бероев? — Геннадьевич даже планшет откладывает. А я думала свой вечерний досуг, по просмотру машин на Авито, он ни на что не поменяет. — А кто счастливая невеста?
— В смысле? — удивленно дергаю бровью. — Жанна, конечно.
— Заарканила мужика, — хмыкает Федя.
Забираюсь к нему на кровать, укладываю голову на мужскую грудь, носом утыкаясь в шею. Дышу и надышаться не мой. Мой, весь мой. Со всем его ливером. И только пусть попробует мне отрицать.
— Впрочем, теперь мне больше не надо переживать, что он имеет на тебя свои виды.
— Федя, у меня есть муж, ребенок, собака, кошка и большой дом. Я думаю, что у него давно нет на меня никаких видов…
Нет, хорошо всё же, что Жанна меня подбила тогда на эту авантюру. Я люблю и любима. А что еще нужно для счастья?!
Конец