- Нате! - Шерешевин дернул в сердцах за шнуровку своего рюкзака - отчего она еще больше запуталась. - Ну вот…
Это получилось у него довольно ловко. Но еще более подогрело желание Освальда поинтересоваться, что же там все-таки внутри.
- Не торопитесь. Не надо нервничать!
- Прекратите издеваться! Я так этого не оставлю… Вы в каком районе работаете? Кто начальник ГАИ?
- В чем дело? Что вы кричите?
- Товарищ… майор! - Боясь ненароком понизить собеседника в звании, Шерешевин повернул голову к подошедшему милиционеру. - Он уже просто не знает, к чему прицепиться! Нам теперь не уехать даже…
- В чем дело, Коровин? - Ясно было, что лепет водителя офицера интересует мало.
- Да вот… Отказывается предъявлять багаж! Может, у него бомба краденая? Или наркотики.
- Господи, ну о чем вы говорите… Какая бомба? Господи!
- Гражданин, придется предъявить.
- Это безобразие! Я буду жаловаться!
- Коровин, составляй протокол… И чего вы себе приключений на задницу ищете?
- Ну ладно… - Аркадии Борисович повозился немного и открыл рюкзак. Одной рукой вытащил темный брезентовый сверток, другой - растянул открывшуюся горловину. - Довольны?
- А это - что? - не поддался на манипуляцию «Коровин».
- Где? - То, что Шерешевин держал в руке, Владимир Александрович сначала принял за ватную куртку.
- Вот это у вас - что такое?
- Вещи мои… белье мокрое!
- Покажите! - скомандовал Освальд и, не дожидаясь ответа, потянул край материи на себя. - Е-мое…
В образовавшуюся щель на грязный резиновый коврик высыпались упакованные в полиэтилен бруски: один, второй, третий… Характерный цвет и портреты президента не оставляли сомнений.
- Деньги!
- Доллары, - поправил Владимира Александровича один из «инспекторов». - Сколько же здесь?
- Это не мои, - сглотнул слюну обмякший Аркадий Борисович.
- Разберемся! - Освальд уже тянул из кобуры пистолет: - Ну-ка, руки на капот… Быстренько!
- Я-то тут при чем? Вы чего? Я же просто по пути с ним поехал, случайно… - Голос у Виноградова зазвучал жалобно и беззащитно.
- Р-разбер-ремся! Слышь, Палыч, вызывай дежурного.
«Офицер» помчался обратно к машине, а Освальд, казалось, вошел во вкус:
- Руки на машину, я сказал! Ноги чтоб шире плеч…
В следующую секунду Владимир Александрович перехватил его запястье и ударом локтя отбросил стоящего сзади «инспектора» под колеса. Поднял выпавший пистолет:
- Стой! Стой, сука!
Уже поравнявшийся с машиной напарник Освальда обернулся - автоматически зашарил рукой по кобуре.
Виноградов выстрелил. Потом второй раз… Он знал, что патроны холостые, но все равно получилось до жути натурально: милиционер покачнулся, мотнул головой и осел в придорожную грязь.
- За этим присмотри! - скомандовал оцепеневшему Аркадию Борисовичу майор, а сам подбежал к мишени: - Готов…
Открыв дверцу, он затащил обмякшее тело на водительское сиденье и придал ему более или менее естественный вид. Нахлобучил фуражку.
- Эй! Иди сюда. - Он наклонился и дернул за рычажок рядом с левой ногой «покойника». Захлопнул дверцу. - Шевелись, козел!…
Когда Шерешевин уже прошел почти половину пути, за спиной его зашевелился Освальд. Изображая тяжелое сотрясение мозга, «старший сержант» попытался встать.
- Отойди-ка… - Времени на то, что бы бегать от автомобиля к автомобилю, не оставалось. Поэтому Виноградов просто выстрелил в третий раз - и неожиданно артистично его помощник упал на подкосившиеся руки. - Да не дрожи, козел, - тебя не трону! Хотя и стоит…
Надо было достать аккумулятор, поставить его на «Москвич», завестись и потом вернуть обратно - а в одиночку это не получалось, тем более с пистолетом в руке.
- А зачем возвращать? - спросил немного осмелевший в совместном труде Шерешевин.
- Идиот! Если обнаружат, что аккумулятор пропал, - станут версии отрабатывать. И в конце концов на мужиков с базы выйдут - понял? А там до нас два шага… Позже, уже по дороге, он снизошел и до других комментариев:
- Я бы тебя тоже шлепнул, но… Там пост ГАИ на въезде в город, да и вообще. Перекроют, не дай Боже, дороги - куда я на чужой тачке?
- А потом? Потом… вы меня убьете?
- Хотелось бы! - Это было сказано настолько искренне, что Аркадий Борисович покрылся холодным потом.- Но нельзя…
Виноградов еще чуть-чуть насладился ужасом сидящего за рулем человечка и продолжил:
- Если с тобой сейчас случится что - сразу на меня подумают. Мы же уехали вместе? Вместе! А у них и охотничий билет мой записан, и Вадика, если что, растрясут… Кому это надо? А так - бабками поделишься и живи себе дальше.
- Это не мои деньги.
- Слышал уже! Я же все и не забираю… Кстати, если вздумаешь заложить - не советую. Оба мента покойных - твои будут, понял? Понял, спрашиваю?
- Понял… - Аркадий Борисович судорожно вцепился в руль и, не замечая этого, дальше и дальше вжимал в пол педаль газа.
- Не гони ты так, опять вляпаемся! Коз-зел… Значит, как договорились - гаишников мы видели. Оба сидели в машине и к нам не вылезали. Описать их не можем, потому что подробно не разглядывали. - Майор еще немного «погонял» спутника по различным лукавым подробностям, с которыми тому придется столкнуться на допросе.
- Вы думаете - вызовут?
- Уверен… Там, по той дороге, не так часто машины ездят.
«Это хорошо, - подумал Владимир Александрович, - что у этой сволочи билет на завтра и виза в кармане. А то пришлось бы „легенду" придумывать, почему ни в газетах, ни по телевидению ничего про двойную „ментовскую мокруху" не сообщат…»