- Вы обещали, что это будет зачтено…
- Обязательно. Мы никогда не обманываем тех, кто идет на добросовестное сотрудничество.
- Против меня не будет выдвинуто обвинение?
- Не будет… - в очередной раз уверил осунувшуюся за ночь девушку Макдаффи.
- Спасибо! - Она всхлипнула и уронила лицо в ладони.
За время работы в «русском» отделе ФБР Лэс Макдаффи навидался всякого. Пару раз его пытались купить, а однажды подрезали тормозные шланги на машине - но традиции и воспитание не позволяли потомку ирландских революционеров обижать женщин и детей. Да и остальные, суровые парни с пистолетами под мышками, чувствовали себя несколько неловко.
- Не плачьте, мы сумеем вас защитить.
По-русски Макдаффи говорил с очень милым акцентом и при желании вполне мог сойти за прибалта.
- Нужно только съездить в Атлантик-Сити…
- Они убьют меня! - Девичий плач перешел в рыдания. Бедняжка в свободное от работы на Китайца время брала курс медицины в университете, но при желании запросто сделала бы карьеру в Голливуде или на театральных подмостках Бродвея.
- Не надо бояться…
Один из агентов ринулся за водой, другой тоже каким-то образом принялся демонстрировать отеческую заботу. Сейчас они вовсе не напоминали тех грубых и черствых мужланов, которые посреди ночи ворвались в беззащитное студенческое гнездышко. И этот, рыжий, который у них за старшего, - он даже собирался увезти бедняжку в тюрьму! Как не стыдно…
Девица еще пару раз для порядка всхлипнула и стала готовить себя к неблизкой поездке в сказочный город Атлантик-Сити…
* * *
Ничего глупее придумать было нельзя.
Сейчас следовало срочно запихнуть в сумку нехитрые свои пожитки - и, быстро-быстро перебирая конечностями, убираться из Соединенных Штатов. Впрочем, лучше и не заезжать за вещами…
Конечно! Турист, возвращающийся из страны с пустыми руками, обязательно вызовет подозрения. Но, в конце концов, чемоданы продаются на каждом углу, а набить их по дешевке положенным ассортиментом одежды и сувениров можно, не выходя из «Вулворта» или «Конвея».
Есть такой юридический термин - форс-мажор, обстоятельства непреодолимой силы… Стихийное бедствие, атомная бомбардировка. Невыполнение обязательств в этом случае освобождает лицо от имущественной и иной ответственности за неисполнение договора или причинение вреда.
Виноградов со своим незаконченным юридическим образованием не знал точно, существует ли исчерпывающий список обстоятельств форс-мажора. Однако искренне полагал, что порог непреодолимости каждый определяет для себя сам. Вот и сейчас, вместо того чтобы заискивающе улыбаться у стойки паспортного контроля в аэропорту Кеннеди, Владимир Александрович допивал уже вторую чашку кофе.
Кофе здесь, правда, подавали отменный. К тому же столики располагались прямо напротив портье, в дальнем углу гостиничного холла. С места, которое занял майор, просматривались: секции для ключей, главный вход и коридорчик, ведущий к лифту.
Так что незамеченным Шерешевин вернуться в свой номер мог только воздушно-капельным путем…
- Сэр? - поинтересовался нахального вида негритянский парень, убирая со столика пустую чашку.
Владимир Александрович хотел было заказать какой-нибудь гадости покрепче и подороже, но в этот момент дверь-вертушка впустила внутрь долгожданного постояльца.
- Ноу! - Майор выложил на скатерть приготовленную заранее купюру, взял залистанный номер «Нью-Йорк тайме» и скатал его в некоторое подобие милицейского жезла.
Встал и направился к стойке портье.
Маршрут его был рассчитан так, чтобы в нужный момент оказаться за спиной у Аркадия Борисовича - человека нервного, непредсказуемых реакций.
- Здравствуйте, дорогой мой товарищ Шерешевин… - Владимир Александрович легонько похлопал соотечественника по плечу. Тот обернулся, что и спасло ситуацию: стоило портье увидеть выражение лица постояльца, и он не раздумывая вызвал бы полицию. А так все получилось естественно: радостная улыбка Виноградова, стремительное объятие и шепот на ухо: - Не дергаться! Пошел вперед, а то…
Пока Аркадий Борисович соображал, что к чему, нежданный гость уже увлек его к лифту - по счастью, створки разъехались в стороны сразу же.
- Шагай! - Отельчик оказался дешевенький, и видеокамер в кабине подъемника не полагалось. Можно было не церемониться… Майор ударил Шерешевина ногой по голени, перехватил запястья и наработанным за годы службы в питерском отряде движением защелкнул наручники: - Улыбайся, падла…
Подняв звякнувший об пол брелок с цифрами, он приобнял спутника за плечи и вывел в коридор нужного этажа - случайный встречный все равно ничего бы понять не успел, а темп терять не хотелось. Очень радовало отсутствие многократно осмеянных отечественными фельетонистами «дежурных по этажу» - какая-нибудь бдительная тетечка сейчас была бы некстати.
- Ну? - Захлопнув за собой дверь, незваный гость протолкнул соотечественника дальше в номер.
Надо отдать должное Аркадию Борисовичу - в глазах его, кроме некоторой досады на самого себя за проявленное поначалу малодушие, ничего не читалось.
- Ну? - повторил Виноградов.
Шерешевин молча сглотнул слюну, и Владимир Александрович понял, что скоро безвозвратно потеряет инициативу. Нужно было срочно восстанавливать психологическое преимущество.
А как? Традиционно: если к сердцу путь закрыт - надо в печень постучаться… Майор присел и двумя короткими ударами, в пах и по корпусу, опрокинул Аркадия Борисовича на кровать.