Я выстрелил ему прямо между глаз. Нелепо взмахнув руками, вампир упал, остальные пораженно отступили назад, быстро перешептываясь между собой.
Сердце забилось быстрее. Мне стало жарко и не хватало воздуха. Я чувствовал врага и ничего не хотел так сильно, как броситься на него, рвать голыми руками, купаться в его крови, слышать хруст костей, видеть ужас в глазах…
От громкой пулеметной очереди на улице я вздрогнул и помотал головой, отгоняя наваждение. Вампиры ушли. Они не приняли боя с подоспевшей, наконец, группой быстрого реагирования и исчезли в ночи…
- Игорь!
Я проснулся от толчка соседки по парте и поднял голову - учительница недовольно смотрела на меня. Я с большой неохотой встал.
- Игорь! Ты чем по ночам занимаешься! Экзамены на носу, а ты о чем думаешь? Ты учиться собираешься или нет?!
Я вздохнул и с самым виноватым видом опустил голову. Учительнице быстро надоело меня отчитывать и она, пригрозив вызвать родителей, продолжила урок.
- Игорь, а ты, в самом деле, чем по ночам занимаешься? – тихо спросила меня Лена.
- В комп рублюсь, - отмахнулся я.
- Смотри. На экзамене у меня списать не получится, - проворчала она.
Да дались мне эти экзамены? И без них как-нибудь проживу. Честно сказать, я бы уже давно бросил бы школу, но меня заставили доучиваться до конца. И никто не спросил, а надо ли оно мне?
Учебу я не любил и практически по всем предметам отставал. От физкультуры у меня было освобождение. На английском языке я бегло разговаривал и свободно читал, так что на уроках мне было скучно. В химии меня интересовали только формулы ядовитых газов и взрывчатых веществ, но учительница не разделяла моего интереса.
По нашему с алгеброй обоюдному согласию, мы друг друга не трогали - я её не мучил, она мне не давалась. Да и с другими предметами мне не везло. В общем, я кое-как перебивался с двойки на тройку и думал только о том, чтобы от меня отстали с этой учебой. Исключением была только литература. Никакой необходимости изучать её не было, но она мне просто нравилась. Как и молодая учительница.
Убедившись, что на меня опять никто не смотрит, я сделал вид, что пишу в девственно-чистой тетради, и опять задремал.
- Игорь! Ну будь мужиком!
- Давай, - устало вздохнул я, беря сумку Лены.
На улице было тепло и сыро, по небу лениво плыли серые тучи. Синоптики, похоже, не ошиблись, обещая снег. Ну да, когда же еще идти снегу, как не в конце марта? Не зимой же.
Я, как обычно, провожал свою подругу и соседку по парте. Последние лет пять я практически не общался с одноклассниками, просто молча приходил, садился на последнее место возле окна и ждал урока, а потом также тихо уходил. Остальные к этому привыкли и не обращали на меня внимания. Исключением была только спокойная и рассудительная Лена Серова.
- Что делаешь сегодня?
- Да думаю отправить экспедицию на захват Карибских островов, - задумчиво сказал я. – Ну или сначала все-таки войну с Турцией закончить.
- Понятно!
Лена надулась и отвернулась в сторону.
- А ты чем занята?
- Уроками, чем же еще?
Какие уроки могут быть в одиннадцатом классе?
- Охота тебе весь вечер с учебниками сидеть?
- Нет, - поморщилась девушка, и с надеждой посмотрела на меня.
- Ну так не сиди.
Лена поджала губы и опять отвернулась. Я понимал, на что она настойчиво намекала. Но ничем помочь не мог, сегодня вечером у меня были дела поважней.
Придя домой, я закинул портфель в угол и пошел есть борщ. Мама крутилась рядом, и только взглянув на неё, я понял, что скандала не избежать.
- Ты уроки собираешься делать?
- Мам, мне некогда, я занят сегодня.
- Мне звонила Елена Васильевна, ты опять спал на уроке.
- Мам, я больше так не буду, - покаянно вздохнул я.
- Что не будешь, учиться не будешь?! Ты как дальше жить собираешься?! Дворником работать?! Ты же в институт не поступишь!
Я опустил голову и глубоко вздохнул. Потом посчитал до десяти. Не помогло.
- Я не буду поступать ни в институт, ни в университет, ни в колледж, ни даже в техникум! Сдам я твои экзамены и принесу тебе аттестат, и больше даже в руки его не возьму. Тебе на память оставлю!
- Ты как с матерью разговариваешь?!
Она от души хлестнула меня по спине полотенцем.
- В твоей любимой Европе тебя за это лишили бы родительских прав, - уже спокойным голосом сказал я.
- Сил моих нет уже с тобой бороться!
- А я думал, ты меня воспитываешь, а не борешься.