- Или двести монет, - уточнил Витек.
Игорь присвистнул, и задумчиво произнес:
- Это значит, нам на троих всего сорок монет достанется.
- Ты их сначала найди, - усмехнулся я, натягивая сырые штаны и ботинки.
Внедорожники не спеша, катили друг за другом, урча дизелями, а мы ожидали очередных подвохов от ландшафта. На удивление дорога стала прямой. Хотя она оставалась грунтовой и неровной, валуны исчезли.
На развилке, висел фанерный указатель, прибитый к сосне, на белом фоне которого плохо читалась ободранная и простреленная картечью надпись «Внимание! Вы въезжаете в пограничную зону! Приготовьте пропуск!». Витек, не меняя скорости, проехал мимо указателя, и мне не оставалось ничего другого как последовать за ним. Стало как-то не по себе, но дорога оставалась безлюдной, и мы продолжали свой путь.
Шум сосен вокруг оглушал и убаюкивал. Игорь то и дело клевал носом, но на кочках вздрагивал и просыпался. Меня тоже клонило в сон, и чтобы не поддаться ему, я, продолжая рулить одной рукой, другой принялся крутить ручку настроек приемника, пытаясь поймать бодрую мелодию. Ловилось почему – то только финское радио. Скороговорка дикторов то и дело прерывалась грохотом музыки в стиле тяжелого рока.
- Мы случайно не в Финляндию заехали? – спросил я по рации, встревожено.
- Не боись, - бодро ответил Витек, - до границы еще пятнадцать километров.
- Сейчас будет старая погранзастава, там и заночуем. После того, как погранзону передвинули на запад, эту заставу просто бросили.
К вечеру мы подъехали к ржавой железной арке, возвышавшейся над дорогой. Фанерный транспарант над ней гласил «Граница на замке». Сам замок и ворота от него отсутствовали. Дорога здесь заканчивалась, а в глубине заросшей мхом и молодыми сосенками площадки виднелись развалины, каких – то построек. Загнав машины между ними, мы вышли и осмотрелись. Площадка была когда – то плацем. Остатки белой разметки на вздыбленных корках асфальта, подтверждали это. По периметру плаца стояли развалины двухэтажных кирпичных казарм, взиравшими пустыми глазницами окон на то, что осталось от погранзаставы. Вокруг валялись бетонные столбы с намотанными на них кусками колючей проволоки. Ее обрывки болтались на деревянных опорах ограды вокруг казарм. Под ногами хрустели куски шифера и фанеры, бывшей когда – то мебелью. Айно, удивленно озираясь, достал из кармана цифровой фотоаппарат и начал снимать весь этот пейзаж.
- Что, думаешь, у Российской армии нет больше пограничников, и можно еще разок напасть попробовать? – недовольно спросил его Игорь.
Айно спокойно посмотрел на него поверх очков и ответил:
- Нет, я тумаю, что Российская армия очень богатая, если мошет посфолить себе, бросать заставы ф мирное время.
Мы с Витьком рассмеялись. А он оказывается, не так прост, этот толстяк.
- Ты кстати свой фотоаппарат убери, - сказал Витек, - а то приедут погранцы на самом деле, и загребут нас с тобой за нахождение в пограничной зоне без пропуска, а тебе вообще шпионаж пришьют. Новая застава – то отсюда километрах в пяти, а они дороги на машинах патрулируют.
- Что – же нас никто не остановил, когда мы сюда ехали? – удивился я.
- Повезло, - пожал плечами Витек, - теперь главное не шуметь.
- решили в единственном относительно уцелевшем кирпичном здании с крышей в виде бетонного перекрытия. Это был то ли небольшой склад, то ли каптерка с узкими, как бойницы окнами под потолком и широким дверным проемом без дверей.
Из машины принесли сумку с едой, газовую горелку и канистру с водой. Устроились на деревянных поддонах, которые тут – же лежали штабелем. Пока остальные стелили спальные мешки на поддоны, я накрыл машины маскировочной сетью, и, достав свою «сайгу», зарядил ее.
Айно неодобрительно покосился на меня, но ничего не сказал.
- А ты думал, - ухмыльнулся я, глядя на него, – придет медведь, или волк, а мы ему, здравствуйте. И это еще не все.
Я собрал, валявшиеся вокруг обрывки спирали колючей проволоки и завалил ими изнутри вход в наше убежище.
- Ну, вот теперь, все.
Карельская белая ночь подкралась незаметно. Просто ушло солнце, стало холодно, и белесый туман заволок все вокруг. Мы сидели на поддонах вокруг горелки, на которой в котле варилась картошка. Впервые за два дня мы будем, есть горячую пищу.