Глава 2. Один в городе
Пулемет бронетранспортера беззвучно выплевывает огонь. Одноэтажный кирпичный дом объят пламенем. Фигуры в бронежилетах и шлемах, прячась за разрушенным каменным забором, стреляют, а затем кидают гранаты в оконные проемы. На земле растерзанное взрывом тело, рядом обугленный автомат.
- Па, ну что ты смотришь?! Надоели эти новости, да еще без звука!
Дочь выдергивает из-под моей руки телевизионный пульт, переключает канал.
Теперь на экране скачут какие-то мультяшные персонажи непохожие на людей.
- Ты когда приехал? - доносится из кухни ее голос сквозь шум воды и бряканье посуды.
- Вчера, - говорю я себе под нос и снова переключаю на канал новостей.
- Что? - заглядывает она в комнату, вытирая мокрые руки о передник.
- Вчера, - опять бубню я, прибавив громкость телевизора.
В комнату врывается напористый голос корреспондента, стоящего на фоне пылающего дома и вооруженных спецназовцев.
- Группа боевиков была блокирована в жилом доме на окраине дагестанского села. Сдаться они отказались, и в ходе боя были уничтожены!
Я выключаю звук и корреспондент, продолжая открывать рот, становится похожим на беззвучно квакающую лягушку.
- Ну, все, я в институт, - дочь уже на пороге с сумкой на плече, - посуду помыла, продукты из твоего рюкзака в холодильнике. Да, мама просила тебя ей перезвонить. Что-то насчет раздела квартиры.
Она чмокает меня в ухо и убегает, оставив после себя легкий аромат духов.
Медленно плетусь в ванную и, пересиливая боль во всех мышцах, плюхаюсь в горячую воду с шампунем. Запотевшая только что из холодильника бутылка пива наполняет меня ледяной живительной влагой. Боль постепенно отпускает. Так всегда бывает после выездов в лес и физических нагрузок. В сотый раз обещаю себе начать бегать по утрам и снова погружаюсь в пену.
Резкое дребезжание мобильника лежащего на краю раковины выводит меня из нирваны. Телефон дергается в припадках вибровызова, пока я не накрываю его ладонью.
В трубке знакомый до тошноты голос бывшей жены:
- Алексей наконец-то дозвонилась до тебя! Нам надо что-то решать с квартирой! Володя сказал, что ему надоело ждать! Либо ты платишь нам половину ее стоимости либо будем судиться и делить!
- Алексей ну что - ты молчишь?! Давай сегодня встретимся в обед у моей работы, все обсудим!
- Хорошо, - вяло ворчу в ответ, - только приходи без своего бойфренда, а то я ему другое лицо сделаю.
Мобильник, продолжая что-то верещать, отправляется в раковину, а я устало выползаю из ванной. В темной прихожей натыкаюсь на мешок с железом из леса, бьюсь об него ногой и вспоминаю, что все это надо чистить и отмачивать.
Мысли о жене неприятными тараканьими лапками больно щекочут под сердцем. Нарисовалась, здравствуйте! Год прошел, как ушла от меня к молодому сослуживцу.
- Любовь! - говорит, - ничего не поделаешь.
Да черт - бы с ней. Хотя месяца два я мучился. Даже спать не мог. Не от любви, конечно. После пятнадцати лет брака об этом речи нет. От обиды понятное дело. Потом вроде переболело. И тут на тебе, квартиру ей подавай!
- вывалился с толпой народа из метро прямиком на Чистопрудный бульвар. До встречи с моей бывшей благоверной оставалось еще минут двадцать, так что можно успеть перекусить в кафешке возле прудов. Сидя за столиком, наблюдаю, как вокруг снуют всякие накрахмаленные офисные работники и работницы, выбежавшие на обед из своих клетушек сотовых салонов связи, карманных банков и прочих бутиков. Их потные тела стараются укрыться в тени навесов кафе от палящего солнца, которое усиленно плавит асфальт под ногами.
Возле метро у ларьков на самом солнцепеке, чинно расположилась живописная группа бомжей, поедающих остатки шаурмы, извлеченной ими тут - же из мусорных баков. Таджик в грязном, когда-то белом фартуке, и неопределенного цвета куртке, вяло пытается отогнать их от своей шаурмятни, чтобы те не отпугивали его клиентов.
- Вай! Слющий, иди отсюда пожялюста, а! Завтра приходите!
Но бомжей так просто не отгонишь. Из кучи тряпья, отделившись от группы этих особей, восстает отекшее существо видимо женского пола в рваной майке, цвета а-ля пчелка Майя. Существо потрясает в сторону таджика куском шаурмы, из которой разлетаются в разные стороны зеленые мухи, куски капусты и соуса.