– Да и бесполезно это, – подал голос Ульманис. – Пока обернешься, снова весь вспотеешь. Рекомендуется холодный душ и холодное пиво – в умеренных, разумеется, количествах и в свободное от работы время.
– Я учту, Роберт Янович. – От внимания не укрылось, что начальник отдела печати беспокойно подобрался. – Не буду вам больше мешать, товарищи, приятного вечера.
Уже темнело, когда из здания посольства во внутренний двор вышел хорошо одетый брюнет – ростом выше среднего, с серьезным лицом. От тщательно выстриженной макушки до сверкающих туфель – он безукоризненно выглядел, а это именно то, что ценят в мужчинах женщины. Но и работник был ценный. Андрей Николаевич Стоцкий снял с себя легкий парусиновый пиджак, перекинул через руку, ослабил узел галстука. Облегченно выдохнул, закурил. Сделал несколько затяжек, выбросил окурок в урну и независимой походкой двинулся через сквер. Следить за советскими гражданами было не самой любимой частью работы. Вадим отправился за ним. Дипломат пересек зеленую зону, направился к жилому комплексу. Он проживал в одноэтажной пристройке к зданию – видимо, дуплекс для семейных сотрудников. Первую дверь Андрей Николаевич проигнорировал, отправился ко второй, открыл ее своим ключом. Через двадцать секунд Вадим проходил мимо. Из-за двери доносился детский смех, что-то быстро говорила женщина…
Ложиться спать было рано, он пошатался из угла в угол, посидел на балконе. Сквер накрыла тьма, только одинокий фонарь озарял пространство вокруг себя. Полчища крылатых тварей водили хоровод вокруг фонаря, среди них отмечались и крупные особи. Телевизор в комнате показывал, но бледно. Официальные выступления транслировали охотно – по всем каналам. Быстро и решительно вещала женщина – стройная, предпочитающая сдержанные тона в одежде. Всенародно избранному президенту было лет сорок пять, она сохранила миловидность – губки, ямочки на щечках, волнистые волосы красиво обрамляли лицо. Только глаза смотрели строго, без кокетства. Мадам Монтейро выступала с трибуны Национальной ассамблеи, жгла сердца глаголом.
«Мы не свернем со своего пути, – заявляла она приятным мелодичным голосом. – И пусть наши противники вставляют палки в колеса, мы продолжим намеченный курс. Национализация частного сектора, средств производства, укрупнение агрономических хозяйств. И уже через год мы увидим первые результаты, я вам обещаю. Национальный валовой продукт пойдет в гору, мы поднимем трудящимся зарплату, обуздаем инфляцию, которая раздувается искусственно, поскольку для нее нет объективных причин. И я заявляю со всей ответственностью: обратного пути не будет. Мы будем строго наказывать тех, кто раскачивает лодку и хочет вернуть нашу страну на путь диктатуры! Забудьте про генерала Барбоссу – он пройденный этап, и мне совершенно безразлично, где он доживает свои дни и какие планы лелеет! И не упоминайте мне мятежников генерала Альбы, их дни сочтены, сейчас формируются новые части и соединения, которые через месяц загонят их в горы и уничтожат – это я вам тоже ответственно обещаю! Мы консолидированы как никогда: я – ваш президент, правительство, министерство обороны, Национальная ассамблея, все неравнодушные граждане страны! Нас поддерживает могучий Советский Союз, Куба, многие другие прогрессивные страны, вставшие на путь борьбы с империализмом!»
Слушать женщину было приятно, хотя и говорила она дежурные слова. Имелась в ней какая-то энергетика, некое наивное простодушие, которое подкупало. От мадам Монтейро исходили флюиды и чуть не сыпались искры – как раньше от молодого Фиделя, от Эрнесто Че Гевары, от Сальвадора Альенде. Вадим поймал себя на мысли, что ее хочется слушать. Видимо, не прогадали мудрые старцы со Старой площади, когда планировали данный проект…
На другом канале давал интервью корреспонденту «Рейтер» министр обороны Альфонсо Гортес. Подтянутый, темноволосый, слегка за сорок, с волевым взглядом и убедительной квадратной челюстью – генерал Гортес производил исключительно положительное впечатление. Воспитанный, интеллигентный, с какой-то ироничной лукавинкой в умных глазах, – он ни разу не повысил голос, хотя корреспондент задавал провоцирующие вопросы.
«У вас существуют разногласия с президентом, с председателем Ассамблеи господином Попандуро? Не хотите же вы нас уверить, господин генерал, что ваши мнения всегда совпадают?»
«Боже упаси, нет, конечно, – улыбался министр. – Мы живые люди, у каждого собственное видение, и мое мнение далеко не всегда совпадает с мнением госпожи Монтейро. Но, акцентирую этот момент, мы можем расходиться только по тактическим вопросам – каким путем достичь той или иной цели. В плане же стратегии мы едины, и не понимаю, что вы находите в этом странного, ведь мы – коллектив единомышленников, идем к намеченной цели. И эта цель ни у кого из нас не вызывает сомнений. Оливия Монтейро провозгласила курс на социалистическое развитие, и в этом я ее полностью поддерживаю. А с господином Попандуро побеседуйте лично, не могу говорить за него».