«Каждый о своем! Идет бой, чем все это кончится — неизвестно, а у этого старого козла на уме свадьба!»
— Мне надо ехать, Асибе, — сухо обронил Антонов, садясь в машину и включая мотор.
Отъезжая, он услышал вдогонку:
— Будьте осторожны, мосье!
Только-только начало светать, но на улицах для столь раннего часа воскресного утра людей было, как днем. Обычно по утрам народ тянется длинными неторопливыми цепочками к центру города, к предприятиям и учреждениям, его движение определенно и осмысленно. Сейчас горожане либо беспорядочно метались, либо толпились возле своих домов, взволнованные, притихшие.
Пока Антонов добирался до посольства, он слышал все более нарастающую пальбу и не столь далекие взрывы. Бой приближался к центру.
У ворот посольства стояло уже несколько автомашин сотрудников. Антонов нажал клавишу звонка у железной двери проходной, но дверь открылась не сразу. Обычно ее открывали из комнаты дежурного коменданта простым нажатием кнопки. Сейчас по ту сторону двери стоял с неподкупным лицом комендант Вакулин и, прежде чем открыть, тщательно рассматривал пришедшего в глазок с увеличительными стеклами. В посольстве давно разработали план действий на случай внезапного чрезвычайного положения, и сейчас этот план вступал в силу.
Посол был нездоров уже неделю — его болезнь неожиданно обострилась, он не вставал с кровати. Анна Ивановна после новогоднего праздника собиралась в Москву к внукам, но по причине нездоровья Василия Гавриловича задержалась. Командовал в колонии Демушкин.
Демушкин был уже в посольстве — его кремовая «тоёта» стояла у ворот самой первой в ряду, а в холле сидели Алевтина Романовна с дочкой. При каждом звуке боя, проникавшем в здание, они, как птенцы, вытягивали шеи и испуганно прижимались друг к другу.
В кабинете посла, который сейчас занимал Демушкин, уже были экономический советник Рябинкин, военный атташе Четверик и Борщевский.
— Поздновато, однако, — буркнул Демушкин, подняв глаза на входившего в кабинет Антонова.
Антонов развел руками, резко ответил:
— Извините, Илья Игнатьевич, но меня никто не предупредил о часе начала военных действий.
Антонов увидел, как Борщевский скривил рот и осуждающе качнул головой в ответ на дерзость консула. Борщевский не любил конфликтов.
Но Демушкин не обратил внимания на резкость подчиненного, он был слишком озабочен другим. Никто ничего не знал о происходящем в Дагосе — кроме короткого сообщения по радио, другой информации не было. Демушкин не выпускал телефонной трубки из руки, его палец почти непрерывно крутил наборный диск — звонил в МИД, в канцелярию президента, в полицейское управление. Первые два абонента не отвечали вообще, последний был прочно занят. Наконец удалось пробиться к полицейским. Хриплый, сорванный криком голос сообщил, что силы полиции брошены в бой в западную часть города. И все! Никаких других сведений не имеется.
В какую-то минуту, когда уставший Демушкин опустил телефонную трубку на рычаг, его аппарат вдруг задрожал от настойчивого, тревожного сигнала.
Об этом звонке потом вспоминали долго. Звонила Мария Слободкина, или просто Маша, как ее называли женщины в колонии, жена старшего инженера торгпредства. В жилом двухквартирном доме торгпредства в это утро Маша была одна с двумя сыновьями четырех и семи лет. Муж ее находился в командировке в Алунде, а сам торгпред с женой неделю назад уехали в отпуск в Москву. Дом торгпредства располагался в северо-западной части города, с несколькими другими соседними виллами стоял на вершине холма, который в этой части Дагосы был самым возвышенным местом. С плоской крыши торгпредского особняка хорошо просматривалось несколько кварталов города, вплоть до самой городской окраины, за которой начиналась дорога на аэродром.
Пробившись по телефону в посольство, Маша сообщила, что сейчас, когда рассвело, если нужно, пожалуйста, она может рассказать о происходящем в этой части города. Дело в том, что она отыскала в гостиной торгпреда морской бинокль и в него было отлично видно, как по лучевым магистральным улицам бегут люди с автоматами в руках. Они в светло-зеленых комбинезонах и такого же цвета беретах. И представьте себе, это белые люди! Да, да, она не могла ошибиться, бинокль достаточно сильный, и Маша отлично рассмотрела: лица у них белые. Ей кажется, люди с автоматами бегут в сторону президентского дворца. Видимо, кто-то им оказывает сопротивление, потому что «зеленые береты» временами прячутся за углами встречных домов или скрываются в кустах.