— Идите же сюда! — услышал он раздраженный голос Камова. — Что вы мешкаете? Нужна ваша помощь!
Подходя к потерпевшей, Антонов увидел лежащий на боку в канаве голубой «фольксваген». Переднее колесо валялось у дороги.
Камов присел на корточки. Перед ним на сером фоне асфальта неестественно белели обнаженные ноги, одна нога была в туфле, другая босая. В этих неподвижных женских ногах была такая беззащитность и беспомощность, что у Антонова сжалось сердце. Чувство сострадания еще больше захлестнуло его, когда он увидел лицо женщины — худенькое, бледное, с закрытыми глазами. Густые темно-каштановые волосы еще больше подчеркивали бледность кожи щек и шеи.
— Что с ней? — по-французски спросил Антонов.
Седоголовому было на вид лет пятьдесят, может, больше. У него дрожали губы, лицо искажала странная, болезненная улыбка, обнажавшая торчащие вперед нездоровые желтые зубы.
— Не знаю! Не знаю… — бормотал он. — Я вытащил ее, а она без сознания. Понимаете, месье, у нас отлетело колесо, и мы перевернулись, а Кэтти сидела за рулем…
Мужчина говорил по-французски, но то и дело переходил на английский, и было трудно понять, какой он национальности.
— Она уже полчаса не приходит в сознание.
— Есть повреждения? Осматривали ее? — не очень складно, но с железной уверенностью спросил его по-французски Камов.
— Не знаю, ничего не знаю! — в отчаянии бормотал седоголовый. Судя по всему, он еще сам не отделался от недавнего шока.
— Ладно! Я осмотрю.
Камов снял очки, засунул их в карман, уверенными четкими движениями знающих дело рук расстегнул пуговицы на кофточке женщины, сдвинул вниз лифчик, обнажив небольшую упругую грудь, сильными пальцами ощупал голову, шею, плечи, потом его руки коснулись грудной клетки. Тело женщины дернулось, по лицу ее пробежала судорога, и она чуть слышно застонала.
— Ребра! — определил Камов, взглянув на Антонова. — Может быть, даже перелом. А это что? Мама родная!
Живот женщины был весь в кровоподтеках. На левом бедре мраморно белую кожу рассекал глубокий порез. Из него сочилась кровь.
Седовласый в ужасе вскрикнул.
— Ничего страшного, — успокоил его Камов тоном профессионала. — Рана неглубокая.
Взглянув на стоящего над ним Антонова, приказал:
— Несите аптечку!
Подбегая к машине, Антонов взглянул на дорогу — «Волга» стояла на прежнем месте, дипы оставались в кабине, все так же монументально неподвижные, шофер же из машины вышел, и, опершись рукой на открытую дверцу, издали наблюдал за происходящим.
Дорожная аптечка почему-то была засунута в задний багажник, и пришлось изрядно повозиться, чтобы извлечь ее из-под коробок с продуктами, которые посылали в Дагосу в посольство знакомые из Монго. Руки Антонова были сейчас бестолковыми.
— Скорее! — торопил геолог.
Камов действовал так, будто только врачеванием и занимался, — обмыл спиртом края раны, наложил антисептическую повязку, залепил лейкопластырем. Живот женщины напрягся от боли.
— Реагирует! — обрадовался Камов. — Это хорошо.
«А она совсем молодая, — подумал Антонов, — тело нежное, хрупкое, почти девичье. Бедняга! Вот ведь угораздило! И как хорошо, что они все-таки остановились!» И тут же мелькнула тревожная мысль: а как дипы? «Волга» стояла на прежнем месте. «Молодцы дипы, — подумал Антонов, — сейчас у них были все основания укатить отсюда, не задерживаясь ни на минуту — государственную почту везут!»
— У нее шок. Думаю, ничего страшного, — сказал Камов, вставая. — Но в больницу нужно немедленно. Возможно, что-то с ребрами.
— Могу ли я на вас рассчитывать, господа? — с надеждой спросил седоголовый. — Вы же сами понимаете…
Он развел руками, показывая на пустынное шоссе.
— Понимаем! — кивнул Камов. — Разумеется, как же иначе.
Распорядился:
— Андрей Владимирович! Подгоните машину поближе!
Антонов уже полностью избавился от недавней тревоги: никаких провокаций! Просто дорожное происшествие.
Он подогнал машину к пострадавшей, и они втроем осторожно уложили ее на заднем сиденье. Камов отцепил висевший на крючке пиджак, сложил и сунул под голову женщины. Она вдруг застонала и открыла глаза.
— Кэтти! Кэтти! — позвал ее седоголовый.
Женщина на миг взглянула на него почти осмысленными глазами и тут же снова смежила веки.