– Да. Я никогда его не видела. Он умер во Фландрии еще до моего рождения.
– Наверное, утонул в виски!
– Что ты знаешь о нем, Макдональд, чтобы судить?
– Достаточно, чтобы составить свое мнение, Марион Кэмпбелл. Я знаю, что его ум превратился в мочалку, насквозь пропитанную спиртным. А еще я знаю, что его люди убили моего деда, тетку, первую жену отца и моего маленького сводного брата.
– Я… Мне жаль.
При воспоминании о том, сколько членов его семьи погибли в том страшном побоище, Дункан нахмурился. Однажды отец рассказал ему о том дне. Всего лишь раз, но этого хватило: тот рассказ запечатлелся в его памяти и его плоти, словно нанесенное каленым железом клеймо. События того ужасного дня снились ему по ночам. Он видел резню и убийства испуганными глазами тех, кто лишился тогда жизни. Адские видения проплывали перед его мысленным взором. Вспомнив об этом, он вздрогнул.
– Ты не виновата в том, что сделал твой дед, – проговорил он тихо и сам удивился, что смог сказать такое вслух.
– Я знаю… но несу на себе часть вины за те убийства. Это наследие, которое он нам оставил. Проклятие Гленко, Долины слез!
Дункана ее слова озадачили. Ему доводилось слышать, что некоторых Кэмпбеллов настигло так называемое «проклятие Гленко». Однако тогда он подумал, что это – глупая шутка, насмешка в адрес Макдональдов. Старики, правда, рассказывали, что одна bean-sith[21] из их клана, наделенная даром ясновидения, прокляла Кэмпбеллов в то печально известное утро 13 февраля 1692 года. Дункан всегда слушал эти рассказы вполуха, как и истории о водяной лошади, якобы живущей в водах озера Лох-Ахтриохтан. Предрассудки, легенды… У каждого клана были свои истории, которые обычно рассказывали вечером у очага. Они казались ему занятными, но он никогда не считал их правдой. И все-таки…
– Неужели вашу совесть так уж тяготит убийство нескольких десятков «висельников»[22]? Однажды я уже выслушал от тебя, и, хочу заметить, в выражениях ты не стеснялась, что мы – банда грязных воров и убийц.
Марион изогнулась, чтобы увидеть его лицо, при этом делая все возможное, чтобы к нему не прикоснуться.
– И все это правда! Ты – жалкий вор скотины! Таких, как ты, у нас в Честхилле вешали на деревьях. Но ведь это – риск, на который вы идете, когда приходите грабить наши земли, разве не так?
Дункан улыбнулся и, предусмотрительно прикрыв низ живота ладонью, шепнул Марион на ушко:
– Мне пригрозили чем-то похуже, ты сама знаешь!
Покраснев как маков цвет, она отвернулась, но тут же серьезным тоном сказала:
– В любом случае тому, что сделал мой дед Роберт, нет оправдания.
Лицо Дункана снова стало серьезным. Что, если все-таки получится соорудить мост над бурным потоком, разделившим Гленко и Гленлайон? Мост между нею и им? Он осторожно обхватил рукой ее талию. Тело девушки напряглось, как струна.
– Руки прочь, Макдональд!
«Может, в другой раз, не сегодня», – подумал он, поспешно убирая дерзновенную руку.
Мужчины из Гленко сгрудились у костров. Пришло время ужина, и в лагере приятно запахло жареным мясом и виски.
Марион притаилась под кустом утесника. Она изо всех сил старалась стать незаметной в этом море мужчин, одетых в пледы с вражеским тартаном, чьи жилы постепенно наполнялись «огненной водой».
Временами она морщилась от отвращения, вспоминая о несостоявшемся изнасиловании, от которого ее почти что чудом спас Дункан Макдональд. Он отнесся к ней с уважением, да и в лагерь они въехали потихоньку, не вызвав особого интереса, что тоже было для нее к лучшему. Разумеется, нашлись те, кто подошли на нее поглазеть, но мужской костюм ввел любопытствующих в заблуждение, и ее приняли за долгожданного рассыльного из Перта.
Много долгих минут просидела она под кустом, дрожа от холода без толстой шерстяной куртки, которую Дункан предпочел с нее снять, и думая о том, что, невзирая на обходительность этого Макдональда, доверять ему нельзя ни в коем случае. Он – из Гленко, бандит, который так и норовит украсть скотину у ее клана, стоит ее соплеменникам отвернуться… Такие, как он, убили ее двоюродных братьев, Хью и Ивена, десять лет тому назад.
Правда, Ивена в семье почитали порядочным негодяем, и многие сочли его гибель подарком для всего клана Гленлайон. Незадолго до смерти Ивен оказался на волосок от того, чтобы стать жертвой преследования со стороны закона, – его враги уже получили так называемый «Патент огня и меча», дававший держателю право на осуществление правосудия над виновным. Но Хью-то был совсем другой! Смерть настигла его, когда он возвращался из Форта Вильям вместе с ее братом Джоном. Они везли послание ее отцу от губернатора Лохабера, бригадира Майтланда. И вот, стоило им спуститься по опасной тропинке, Лестнице дьявола, которая вела в проклятую долину, как им повстречалась банда Макдональдов, как раз возвращавшихся после набега на Аргайл.
22
В западных областях Хайленда кланы, чьи поселения постоянно подвергались грабительским набегам Макдональдов, Кэмеронов и Стюартов, насмешливо именовали представителей этих кланов «висельниками», поскольку они чаще, чем остальные, «украшали собой» ветки деревьев в их краях.