– Ты замерзла, у тебя ледяные руки…
– Это не страшно.
Дункан приоткрыл свой плед и приподнял руку, приглашая девушку воспользоваться теплом своего тела.
– Иди ко мне!
Мгновение она сомневалась, а потом прижалась к нему, и он укутал ее своим пледом.
Глава 6
Брешь в стене
На двуколки погрузили добычу: принадлежавшие правительству шесть ящиков с мушкетами, порохом и пулями, а также виски, бренди, муку, сахар и соль, пряности и восточный чай, два рулона бархата и один шелка, немного серебряной посуды, табакерку из слоновой кости, инкрустированную золотыми нитями, и три пары пистолетов.
Роб выбил дно в бочонке с виски, чтобы отпраздновать со своими людьми успешное завершение вылазки. Отпив глоток из серебряной чарки, которую всегда носил при себе, предводитель Макгрегоров протянул ее Дункану.
– Держи, Макдональд! Я хочу разделить мою чарку с тобой и пью за твое здоровье! Slàinte mhòr![38]
– Slàinte mhòr!
Дункан поднял чарку, выпил ее залпом и прищелкнул языком от удовольствия.
– Капитан «Holy Faith» разбирается в виски, – заметил он, возвращая чарку владельцу. – И улов сегодня получился отличный. И все живы и здоровы.
Роб с улыбкой посмотрел на своих парней, которые успели погрузить на повозки почти весь груз.
– Это так! Я доволен вылазкой, хотя мы могли бы взять и больше – в лодке не хватило места.
Он вынул из-за пояса пару украденных пистолетов и протянул их Дункану.
– Это тебе.
Дункан взял подарок, взвесил на ладони и поднес к глазам, чтобы рассмотреть получше.
– Шотландская работа… Наверное, из Дуна. Спасибо, – сказал он. Подарок был роскошный, и Дункан даже смутился. – Не стоило…
Роб жестом заставил его замолчать.
– Это малая плата за то, что ты спас жизнь моему сыну, Дункан. Джеймс мне рассказал.
– Для меня он сделал бы то же самое.
– Хм… Мало кто так слепо верит в Макгрегоров… Но я полагаю, что ты прав. Правда, только в том случае, если вы не положили глаз на одно и то же стадо!
– Я это запомню.
– Ты едешь в Киллин этой же ночью?
Дункан обернулся, чтобы взглянуть на Марион, которая в одиночестве сидела у костра. После недолгого раздумья он ответил:
– Нет. Думаю, это подождет до рассвета. Она совсем измучилась.
Роб по-отцовски приобнял юношу за плечо и тихонько его пожал.
– Гленко и Гленлайон… – тихо проговорил он, тоже посмотрев на девушку. – Почему бы и нет?
– Это маловероятно. Это было бы чудом.
Роб взглянул на Дункана.
– Ты и вправду так думаешь?
Молодой Макдональд ничего не ответил. Он и сам уже не знал, во что верить, особенно после событий, случившихся в последние несколько часов. Оценив ситуацию со всех сторон, он пришел к выводу, что даже если Марион и согласится разделить с ним ложе, надеяться на совместное будущее все равно глупо. В Гленко его ждет Элспет… Да и их с Марион кланы разделяет настолько яростная вражда, что никогда ноги его не будет в Гленлайоне, а она тоже ни за что не согласится обосноваться в Проклятой долине. Все слишком сложно… Конечно, можно было бы удовольствоваться и одной совместной ночью… Хлопок по плечу вернул Дункана к реальности.
– Думаю, здесь наши пути расходятся, Макдональд. Нам нужно поскорее уносить отсюда ноги с добычей. Скоро увидимся в лагере, приятель! Передай мое почтение матери, когда ее увидишь.
– Обязательно передам, Роб.
Рыжеволосый великан поправил берет, украшенный тремя перышками, – знак отличия предводителя клана – и пошел к своим людям. Дункан стоял неподвижно, словно ноги его вросли во влажную от росы землю, и смотрел, как они уезжают. Когда повозки исчезли из виду, он повернулся к Марион, которая тоже провожала Макгрегоров глазами. Их взгляды встретились.
Да что с ним такое? «Будь осторожен!» – предостерег его отец. Марион – дочка Джона Кэмпбелла из Гленлайона, и ему ни в коем случае нельзя забывать об этом! «Думай об Элспет, о ее ласках и…» Он притопнул каблуком, отвернулся и до боли стиснул зубы. Предстояло провести еще одну ночь с ней рядом! Заставить себя думать о чем-то другом… Но Дункан заранее знал, что это был бы напрасный труд. Единственного воспоминания о белоснежной коже, о тонкой фигурке, возникшей из темных вод пруда, освещенного последними лучами заката, было достаточно, чтобы у него голова пошла кругом. Да и несколько недель воздержания тоже давали себя знать. Жить в таком напряжении становилось все тягостнее. Но нет, он не станет ни к чему принуждать ее силой, он себе в том поклялся!
«Пресвятая Богородица, спаси мою душу грешную!»
– Сегодня ночью у нас перемирие, – объявил он, присаживаясь на траву в нескольких метрах от девушки.