Словно прочитав мои мысли, принц Кендрик приблизился ко мне. Он дрожал – мой плащ мог лишь прикрыть его обнаженную кожу. Я видела волка во всем: в его золотистых глазах, в том, как он горбился, так как не привык к своему человеческому телу. Он встретился со мной взглядом, и меня захлестнули воспоминания о наших разговорах, о наших переплетенных пальцах.
– Ваше Величество, – сказала я.
Из глубины его горла раздался странный звук, почти рычание.
– Ты знаешь, что я не заслуживаю такой чести.
– Ты действительно заслуживаешь возвращения своей прежней жизни. Я рада, что теперь она у тебя есть.
Он посмотрел вниз на бледные, покрытые каплями крови щеки Аннализы.
– Я не уверен, что это то, что она заслужила.
Я не знала, имеет ли он в виду, что смерть – это слишком суровое наказание, или что она отделалась слишком легко.
Я и сама не знала.
Но когда я посмотрела на Аннализу, меня охватило странное чувство. Заряд, пробуждение. Мою кожу начало покалывать, дыхание перехватило. Я упала на колени.
– В чем дело, Эвра? – спросил Хаган. – Еще одно видение?
Я не могла ответить. Я поняла, что могу кое-что сделать, но хотела ли я этого? Что-то внутри меня, жужжание в кончиках пальцев и пульсация электричества по венам, хотело. Оно чувствовало свою силу.
Когда я обхватила руками горло Аннализы, то, наконец, поняла, какой подарок она мне оставила.
Я почувствовала вкус любви ее матери, вкус ее собственного сожаления, вкус самой себя, жаждущей жить.
– Принц Кендрик, – сказала я дрожащим голосом. – Я не думаю, что Аннализа получила достойную расплату за свои преступления.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он.
Но я не могла говорить. Я не могла сказать ему, могла только показать. Магия ясновидения начала бороться со мной. Она раскалывала мой череп, разрывала меня на части. Я не могла дышать, но мне это было и не нужно. Теперь у меня была новая сила, подаренная сила, она наполняла меня и давала отпор.
«Тебе меня не остановить. Так будет лучше для Тайна».
Кендрик сказал, что его дед был хорошим королем из-за своей уверенности. Что его приверженность самому себе была важнее, чем его идеи. Его идеалы.
Ни в моем разуме, ни в моем сердце не было места для чего-то меньшего.
Я знала, что это правильный поступок.
Магия ясновидения была с этим не согласна. Она бросала мне видение за видением. Замок рушился у моих ног, земля тряслась, скелет короля кричал мне в лицо.
– Тайн больше не твой! – кричала я в ответ.
Появился последний Ясновидящий с горящими глазами.
– Ты не видишь.
Но я знала.
Должно быть, Тайн – это нечто большее, чем просто родословная.
Точно так же, как я – нечто большее, чем сосуд. Я отказывалась быть проводником в одиночку. Это мое тело, мой разум, моя душа. Мама сказала, что я достаточно сильна. Я всей душой верила, что она была права.
Я прожила всю свою жизнь без магии. И отказывалась верить, что теперь ее стало чересчур много.
Я представила себе магию ясновидения как топор – инструмент, которым нужно овладеть. Он полезен, опасен, но он всегда находится во власти того, кто им владеет. На его рукояти – моя рука, только я могу направить его в нужном направлении. Я удерживала этот образ в своем сознании и игнорировала взрывы и крики в моей голове. Я игнорировала страшные предупреждения и грозовое небо.
Я – не топор. Это я властвую. Надо мной не властно ничто.
В конце концов ветер стих и боль ослабла. Я заняла в своей голове достаточно места, чтобы подумать. Теперь я могла сосредоточиться на этой другой, более новой силе. Той, что текла от меня к Аннализе.
Той, что вернет ее к жизни.
Глава сорок девятая
Аннализа
Я медленно проснулась с ощущением мамы в сердце. Я спала и видела, как нашла ее и как мы воссоединились. Я ощущала безграничный, убаюкивающий покой до тех пор, пока не открыла глаза.
Я узнала грубые деревянные балки над моей головой и лица, смотрящие на меня сверху вниз.
Принц. Генерал. Ясновидящая. Служанка.