Миша говорил в сторону Данилы, тихо и монотонно, обидно подкалывая, подковыривая, намекая, то и дело подмигивая то мне, то Витьку. Я тоже ухмылялся, я тоже посмеивался. Незаметно подкрался шеф, гаркнул, Данила выронил контейнер. Шеф уселся с краю рядом с Данилой, надавив всем телом на него так, что даже подогнулись Мишанины ноги. Закурил, заострил. Я решил вставить свои пять копеек и рассказал, что когда мы с Данилой убирали траву, он спросил: «Слушай, а никто из наших собаку не трахал?» После моих слов воцарился хоровой хохот, как поуспокоились, шеф спросил Данилу:
– Ты в сосну въебался?
Это было его коронное, он либо спрашивал «Ты на приколе?» либо «В сосну въебался?». Данила поджал губы, смотрел на меня, покачивая головой в стороны.
– Да я не про то… Просто по телеку показывают про всяких там знаменитостей, которые с собаками того-этого делают. Мы с мамой смотрели передачу, ужас вообще. Я просто спросил, мало ли – здесь тоже такое было…
– У нас тут только гульки и вороны, собак нет, ты не по адресу, – пробурчал Миша.
– Но ты с вороной попробуй разок! – весело предложил шеф.
– Ты вообще с бабами то как? Было уже чё, нет? Или тебе тока собаку подавай?!
– Да нет ещё, не было. Девчонки нравились некоторые. Но они все какие-то развязные, одеваются как не знаю что.
– На собаку не похожи, да? – новый приступ смеха. – А ты с мамой живёшь, без отца ведь, да?
– Да.
– Он помер или как?
– Да нет, жив, у него другая семья.
– Помогает?
– Нет.
– А мамка-то симпатичная у тебя?
– Я считаю, она красавица.
– Ну, ты меня познакомь, я тебе братика сделаю, он тебя защищать будет.
Все заржали.
Данилка вымученно улыбался, с тоской смотрел куда-то вниз, не выпуская из рук свой маленький пустой контейнер.
– А где работает?
– Она швея на фабрике.
– Много получает?
– Да нет.
– Ну, больше, чем ты?
– Где-то так же.
– Я помню, как Данила уснул на камнях возле озера, когда траву рвал. Я за ним наблюдал полчаса, наверное, потом пошёл будить, – поведал Миша.
– А как он с полной тачкой в озеро пизданулся, – включился Виталик докушав суп. – Помнишь, шеф?
– Да-да-да, всю рыбу выловил, полные треники!
В разгар веселья мне поплохело. Стало трудно дышать, вспотели ладони, ступни ног будто замёрзли. Я старался не подавать виду, но дышать становилось всё труднее, я делал вдох, воздух проходил лишь частично, или мне так казалось. Наверное, это было обычное ПА. Может, я разнервничался из-за Данилки или атмосфера недружелюбного, туповатого куража так сказалась. В общем, я взял свою грязную посуду и ,вкрапляя слабые смешки в общую композицию, отправился на кухню. Там было темно и тихо. Несколько человек спали на длинных лавках, подложив руки под головы. Двое сидели на табуретах и негромко переговаривались на узбекском. Я быстро ополоснул посуду, под терпимо горячей водой приятно было держать руки, одышка отступала, и в голове прояснялось. Я подсел к узбекам, Марату и Оброку. Это были спокойные ребята, они никогда не выражались, вели себя сдержанно и порой весьма дружелюбно. Достаточно хорошо владели русским разговорным.