А на догадки наши скептики щедры! Порой они воображают, что способны по прошествии почти двух тысячелетий восстановить истинный, неевангельский контекст. Что за беда, если он резко отличается от контекста евангелий? А если, по странному совпадению, соответствует тому портрету Иисуса, который эти ученые предлагают публике — тем лучше![1] В результате речения Иисуса теряют присущий им древний контекст и превращаются в своего рода скелеты изречений, на которых исследователь может нарастить любое «мясо», какое ему вздумается. В отрыве от контекста эти разрозненные изречения могут приобретать буквально любой смысл, какой захочет вложить в них истолкователь[2].
Необходимо признать, что многие (может быть, даже большинство) из речений, приписываемых Иисусу в новозаветных евангелиях, не имеют специфического контекста: иными словами, нам не объясняют в точности, где, когда, на какой стадии своего служения Иисус сказал или сделал то или другое. Более того: некоторые речения появляются в нескольких контекстах. Например, притчу о потерянной овце мы встречаем в Мф 18:12–14 и в Лк 15:3–7. При этом не идентичны ни сами версии притчи, ни контексты, в которых она рассказывается. Однако нельзя сказать, что эти формы и контексты резко отличаются друг от друга. В контексте Матфея эта притча проясняет учение Иисуса о ценности каждой личности, даже заблуждающейся, — и в контексте Луки она учит совершенно тому же самому. Только у Луки притча обращена к книжникам и фарисеям, а у Матфея — к двенадцати ученикам. Но смысл ее одинаков в обоих Евангелиях: Бог желает раскаяния и исправления грешников.
Разнообразие контекста можно отметить и в том, где в различных Евангелиях расположена молитва Господня (Мф 6: 9–13. Лк 11:2–4). У Матфея молитва находится в середине Нагорной проповеди (Мф 5–7); у Луки в Нагорной проповеди (Лк 6:20–49) ее нет, она возникает ближе к центральной части повествования (Лк 10–18). Содержание молитвы также не идентично: у Матфея она имеет более полную форму. Однако в обеих своих формах и в том и другом контекстах молитва даруется ученикам и открывает одни и те же истины о Боге и Его воле.
Центральная часть повествования Луки носит в основном инструктивный характер. Читая ее, эпизод за эпизодом, от главы 10 к главе 18, мы замечаем, что многочисленные событийные параллели с Матфеем и более редкие — с Марком появляются здесь в ином порядке. Это показывает, что евангелисты Матфей и Лука (а возможно, также и Марк) размещали известные им рассказы об Иисусе и его поучения в определенной последовательности и определенном контексте, руководствуясь своими задачами. Однако это не означает, что их контекстуализация ложна и уводит нас от истинного смысла изречений. Я склонен думать, что те, кого учил Иисус, и кто, в свою очередь, учил других, понимали истинный контекст и смысл речений Иисуса лучше, чем многие современные ученые. Пусть многим речениям и не хватает специфического контекста — у них есть общий контекст и собственное место в повествовании. Снова повторю: это важный момент, который напрасно недооценивают некоторые ученые.
Э. П. Сандерс в своей важной книге об историческом Иисусе справедливо критикует ученых, которые сосредоточиваются на речениях Иисуса, почти не обращая внимания на основные факты и результаты его жизни и учения. Свою книгу Сандерс начинает с перечисления «почти неоспоримых фактов». Вот они:
1. Иисус крестился у Иоанна Крестителя.
2. Иисус был родом из Галилеи, проповедовал и совершал исцеления.
3. Иисус называл своих учеников «Двенадцать».
4. Деятельность Иисуса ограничивалась Израилем.
5. Иисус участвовал в спорах о Храме.
6. Иисус был распят римскими властями неподалеку от Иерусалима.
7. После смерти Иисуса его последователи продолжили существование в качестве самостоятельного движения.
8. Как минимум некоторые иудеи преследовали как минимум некоторых членов этого движения (Гал 1:13, 23, Флп 3:6); такое преследование, по–видимому, продолжалось почти до конца служения Павла (2 Кор 11:24, Гал 5:11; 6:12, см. Мф 23:34; 10:17)[3].
К этим фактам можно добавить еще несколько деталей, довершающих картину. Думаю, весьма вероятно, что окружающие считали Иисуса пророком (Мк 6:4, Лк 7:16, 39); что он много говорил о царстве Божьем (Мк 1:15; Лк 6:20); что в споре о Храме он выступал против первосвященников (Мк 11: 15–12:12) и что римляне распяли его как «царя иудейского» (Мк 15:26).