Некоторое время поплевав на воду, троица разделилась: Хомяк остался на мосту, Серый с Шульгой проследовали к автомобилю, припаркованному у обочины, у въезда на мост. Автомобиль, на котором троица прибыла к живописным берегам реки Докольки, назывался
Daewoo, пацанчики кликали его не «Дэу», а «Даеву», и это, безусловно, сообщало нам что-то важное об их взаимоотношениях с миром. Машина была собрана в России, а потому — ввиду не вполне симметричных линий и расходящихся в стороны швов более всего напоминала жука, на которого наступила чья-то исполинская нога, придавив, но не растоптав совсем. Понаблюдав некоторое время за Хомяком, стоящим на мосту, Серый и Шульга уселись в салон, причем Шульга сел за руль, а Серый рядом. Помолчали — так, как обычно молчат у костра. Наконец Шульга кашлянул, прочищая горло и заговорил:
— Вот ты знаешь, почему Хомяка Хомяком зовут?
— Неа. Потому что маленький?
— Не, не потому. Ты про его малую слышал?
— У Хомяка была малая?
— Да.
— Нормальная девка, живая?
— Да.
— Не может быть, — Серого очень удивляла мысль о том, что Хомяк мог общаться с девушкой. — Ты гонишь.
— Да не гоню, точно.
— Да ты гонишь, отвечаю.
— Да не гоню.
— Гонишь.
— Не гоню, ты дослушай!
— Ну.
— Была у Хомы нашего малая. Но это давно было, как ты понимаешь. Короче, угнал он по малолетке «Аудюху».
— Хома? Угнал?
— Ну, а чего там угонять? Там же все просто — панель снял, проводки друг в друга потыкал, искра появилась, завелась, все, тачила твоя.
— Ну?
— Угнал, приехал к цыганам отдавать на разбор, прошарил по салону, там, конечно, всякий мусор — очки темные, диски с шансоном, пачка гондонов, все позабирал, а в бардачке — коробочка подарочная. Маленькая такая. Красная. Вся в финтифлюшках этих, бантиках-хуянтиках. Перевязанная по первому разряду. Знаешь, в магазинах есть еще такие стенды, там их оформляют.
— Ну, знаю, видел. И что.
— А у Хоминой малой как раз день рождения подходит. А Хома же прижимистый, из него копейку не выжать! Все пацаны идут на пиво, сидят, он, сука, сидит, пьет, начинаем рассчитываться, все дают, а у Хомы — «только крупные купюры, пацаны!». «В следующий раз отлистаю, пацаны!». «Буду должен, пацаны!».
— Это точно! Вот это факт, точно сказал!
— Короче, что думает наш Хомяк? Он думает: у малой день рождения, а тут как раз празднично оформленная коробочка. А в ней — подарок.
— Ну, и что, подарил?
— Ну, конечно, Хома колебался: а подойдет ли подарок? Не распечатать ли коробочку? Не глянуть ли, что там, в принципе? Но это же, блядь, Хомяк! Которому на пиво западло денег дать, понимаешь? И в нем эта хомяковая сущность взяла, конечно, верх! И он решил — подарю как есть, малая будет рада, что он, Хомяк, так разорился, так, сука, оформил ей празднично.
— И?
— Ну и вручил.
— И?
— Ну а там запонки.
Серый откинулся назад, закатил глаза и очень громко засмеялся. Слюна летела на лобовое стекло, кресло сотрясалось от конвульсивных подрагиваний, вся машина ходила ходуном.
— И что? — спросил он сквозь смех.
— И нет больше у Хомяка малой.
Серый разразился таким хохотом, что если бы в радиусе километра был спящий медведь, он бы проснулся и предпочел убраться подальше. Серый барабанил ладонью по приборной доске, потрясал кулаком и даже икал, показывая, как его рассмешил Шульга. Похоже, он смеялся бы очень долго, если бы задняя дверь машины не хлопнула и в салоне не оказался сам Хома.
— Выкинул? — спросил у него посерьезневший Шульга.
Хомяк молчал.
— Выкинул, ну? — переспросил Серый.
Вместо ответа Хомяк достал из-за пазухи большой пистолет, в котором эксперт безошибочно опознал бы Тульского Токарева, известный также как «ТТ». На стволе у пистолета была длинная царапина.
— Не, не могу, — вздохнул Хомяк. — Пацаны, ну зачем вещь выкидывать? Ведь вещь же. Ну, вы посмотрите только. Вещь!
— Хомяк, мы тебе зачем пистолет дали?
— Зачем? — переспросил Хомяк.
— Затем, чтобы ты его выкинул в реку, — объяснил ему Шульга. — Почему ты его не выкинул?
— Не могу, пацаны. Вещь же. Денег знаете, каких, стоит.
— Хомяк, этот пистолет сейчас все менты Глусского района и всей Гомельской области ищут. Ты хочешь, чтобы на тебя стрельбу повесили, а, Хомяк? Давай — напорол иди выкидывай!
— Не могу, пацаны.
— Хомяк, — обратился вдруг к нему Серый с такой интонацией, будто его вот-вот прорвет на смех. — А правда, что у тебя была малая и ты ей запонки подарил? Которые спиздил? В коробочке подарочной?