Лоберис кивнул, но на его лице по-прежнему была серьезная озабоченность. Едва ли он так легко принял на веру слова о том, что никакие проблемы его не коснутся. Убийство мага должно было значить в этом мире очень многое. Но по большому счету какой выбор имел трактирщик?
Такима повернулась к солдатам, достав из недр своего плаща кожаный кошелек. Прежде чем развязать его, она сделала пальцами какое-то быстрое движение. Денис подумал, что вору, рискнувшему обокрасть волшебницу, скорее всего не поздоровилось бы.
Вытащив из кошелька несколько монет, по виду медных, Такима аккуратно разделила их на три части и раздала охранникам:
— В ваших услугах я больше не нуждаюсь. Можете считать себя свободными.
Самеах и Ганар без слов спрятали вознаграждение за пазуху, Амелид покрутил монеты в руке.
— Здесь больше, чем та сумма, о которой мы договаривались, госпожа.
— Спасибо, солдат, но я умею считать. — Такима опять говорила повелительно — по-видимому, она уже полностью пришла в себя после смерти Ткача. — Работа оказалась более трудной, чем я ожидала, поэтому я сочла нужным доплатить. Ты намерен оспаривать мое решение?
Ее тон явно нельзя было назвать благожелательным. Денис, которому не прививали с детства почтение к магам, очень не хотел бы, чтобы этот тон был обращен к нему. Амелид отступил на шаг:
— Прости, госпожа.
Он хотел было что-то добавить, но благоразумно передумал.
Денис решил, что стоит немного разрядить обстановку. А заодно и вернуть разговор в интересующее его русло.
— Скажи, Лоберис, — повернулся он к трактирщику. — Кто еще сейчас находится у тебя в заведении?
Трактирщик, как показалось Денису, чуть заметно одобрительно улыбнулся.
— Прислуга. Магов среди них, полагаю, нет, все работают у меня довольно давно. Из клиентов — только вы. Если не считать Нави.
— Нави… — Денис прищурился, вспоминая. — Что он сейчас делает?
— Сидит в моей комнате и ждет моего возвращения, полагаю. — Лоберис развел руками. — Я оставил его на минутку, не ожидая увидеть здесь столь печальную картину.
— Насколько я успел заметить, его ты знаешь давно?
— О да, — трактирщик кивнул. — Больше того, наши семьи дружат уже не одно поколение.
— Понятно… А чем он занимается?
— Нави? Ну, я думаю, правильнее всего назвать его сыщиком.
— Сыщиком? — переспросил Денис, переведя взгляд на Такиму.
— Ну да. А что тебя удивляет?
— Мне просто кажется, — задумчиво проговорил Денис, — что появление сыщика в нужном месте и в нужное время выглядит по меньшей мере любопытно.
Такима ненадолго замолчала, словно прислушиваясь к самой себе.
— Скорее всего тут нет ничего сверхъестественного, — наконец решила она. — Тем не менее, полагаю, нам не мешает с ним поговорить. Лоберис, ты позволишь?
Условность этой просьбы была настолько очевидной, что Лоберис не стал отвечать, лишь сделал шаг в сторону, освобождая проход. Такима двинулась к лестнице, взглядом предложив Денису и Лоберису следовать за ней. Впрочем, Денис сделал бы это и без всякого предложения. Уже поднявшись на несколько ступенек, он услышал голос Ганара, сообщивший хозяину о желании солдат выпить еще по кружке пива. Денис удивленно покачал головой: на месте охранников он бы предпочел выпить где-нибудь в другом месте. Подальше отсюда.
Второй этаж выглядел просто и скромно по сравнению с первым. Узкий коридор от окна до окна, с четырьмя дверями с каждой стороны. Какие-либо подробности интерьера разглядеть не удавалось ввиду очень слабого освещения.
Денис и Такима посторонились, пропуская вперед хозяина. Лоберис быстрым шагом подошел к ближайшей двери слева и толкнул ее. Растерянность, моментально возникшая на его лице, заставила Дениса одним движением преодолеть расстояние до открытой двери. Заглянув Лоберису через плечо, он увидел со вкусом обставленную комнату, меблированную резной деревянной мебелью. Три свечи в серебряном канделябре, догоревшие примерно до половины, создавали уютную атмосферу. Маленький столик между двумя мягкими креслами был сервирован на двоих. Бутылка с ядовито-зеленой жидкостью, две пузатые рюмки, наполовину опустошенные тарелки с разнокалиберной закуской. В углу красовалась тяжелая ванна из непонятного материала, как будто вырезанная из цельного куска очень темного и прочного дерева. Для интимности отгороженная от прочей обстановки комнаты ширмой, она была до краев заполнена водой, рядом стоял большой кувшин…