Багдад поразил друзей древними минаретами, спиралевидными современными дворцами, ажурными набережными, кокосовыми и веерными пальмами. Но дядя Абу морщился и брюзжал:
- Скучно. Города везде одинаковые. Ваше село куда уютнее и симпатичнее.
В одном из парков они поднялись на холм, поросший душистым жасмином. Зашли в беседку с голубой крышей, и многолюдный город рассеялся, как дым.
- Ушел в природу, чтобы не мешать ей жить и развиваться,- с усмешкой пояснил дядя Абу.- Вон там, на другом холме, вы видите исторический памятник мечеть с серебряным полумесяцем. Это еще одно место перехода.
Там, кстати, из города-невидимки только что вышли ребятишки.
- Дядя Абу! - закричали они.
Его, оказывается, знала почти вся детвора города. Дядя Абу познакомил Андрея и Василя со своими багдадскими друзьями. Вместе они искупались, потом в абрикосовой роще играли в игры, которые на ходу изобретал неистощимый на выдумку дядя Абу.
Всем хорош дядя Абу, но временами был, увы, хвастлив, как Кувшин. И бахвалился он так же: древностью и знатностью своего происхождения.
- Я из рода самого Гаруна аль-Рашида! - вдруг заявил он.
- Такого не было,- пытался возражать Андрей.- Он выдумка. Сказка.
- Был,- обижался дядя Абу.- Я-то лучше знаю. Я историк.
Побывали друзья и в других городах и даже в знаменитой Аравийской пустыне.
- Пустыни необходимы для экологического равновесия планеты,- сказал дядя Абу.
- И для того, чтобы ты странствовал простым бедуином,- смеялись ребята.
От пустыни, правда, остался не очень большой заповедник с оазисами. Но барханы и верблюдов они все-таки видели.
Вернулись однажды Андрей и Василь из жаркой Аравийской пустыни и едва узнали родные места: кругом белым-бело. Одевшись в куртки с антипоясами, они парили над завьюженными полями. Спустившись вниз, шагали по белому пушистому ковру. Тянулись длинные голубые тени, и холмы впереди сверкали, как купола. Присыпанные инеем березы казались белоструйными сияющими фонтанами.
Друзья перелетели в сосновый бор, и тот выглядел еще чудеснее.
- Сказка,- прошептал Андрей и, подняв палец, торжественно продекламировал:
@СТИХ = Заходишь в лес, как в город сонный.
Здесь все построила зима.
Деревья белые - колонны,
Сугробы пухлые - дома.
- Сам сочинил? - удивился Василь.
- Нет, это Наташа, моя сестра.
- Вот тебе и легкомысленная!
- Все равно модница. Сейчас мечтает о красивой шубке, как у снежной королевы. И где она видела королеву?
Следующим утром, едва алая макушка солнца вылезла из-за горизонта, друзья отправились на поиски снежной королевы. Над порозовевшими холмами и рощами неслись, как подхваченные ветром снежинки. Пролетев километров десять, Василь и Андрей спустились в лесной глухомани, побродили под снежными шатрами, но королевы не нашли. Наверное, Наташа ее просто выдумала.
Снова перелет, потом еще, и вскоре забрались друзья в незнакомую лесостепь. Все чаще попадались лыжники. Взметая снежную пыль, из-за холмов, как из глубины веков, вылетела воспетая в песнях старинная русская тройка с бубенцами и шумной ребятней в санках.
- Где-то здесь город,- догадался Андрей и показал на часовенку с золотистым куполом.- Это станция и место перехода. Зайдем?
Зашли, миновали кресла-пульты управления, потом вышли по другую сторону и замерли в удивлении. Из завьюженной лесостепи, по которой они только что бродили, вырос сказочный город с высокими сверкающими шпилями, хрустальными дворцами, легкими и блестевшими, как паутинки, мостами. Так и казалось, что город выковала сама зима из снежинок, инея и льда. Особенно красив фонтан. Вместо воды в чистое небо взлетала морозная пыль. Она тихо звенела, сияла и переливалась всеми цветами радуги.
К часовенке-станции шел высокий человек с лыжами на плечах. Рядом с ним девочка.
- Смотри, папа,- насмешливо сказала она.- Ротозеи уставились на наш город. Они, наверное, из той самой деревни.
- Мы не из деревни, а из села,- поправил Василь.
- Какая разница,- рассмеялась девочка.- Все равно деревенщина. Города никогда не видели.
Задетые за живое, друзья стали доказывать, что видели города и почище Багдад, Каир, Александрию. Названия экзотических городов произвели на девочку впечатление. Она подошла к ребятам и уважительно пожала руки.
- Давайте знакомиться. Меня зовут Вика.
- Вика, горох, овес,- перечислял Андрей луговые растения в отместку за "деревенщину".
Вика не обиделась и предложила вместе покататься за городом на лыжах.
- Если не умеете, буду вашим тренером.
К сожалению, тренером она была еще более язвительным, чем Кувшин. Восклицая: "Браво!", Вика то и дело иронически хлопала в ладоши, придумывала разные обидные клички. Андрей и Василь сначала крепились, понимая, что лыжники из них пока неважные. Палки как назло вываливались из рук, лыжи не слушались. Столкнувшись друг с другом, друзья упали и, поднимаясь, встали на четвереньки.
- Коровы! - расхохоталась Вика.- Смотри, папа. Две коровы на лыжах.
Этого друзья стерпеть уже не смогли. Коровы! Надо же придумать такую жгуче-оскорбительную кличку.
- Ты не Вика, а Крапива! - в сердцах воскликнул Василь.
Сбросив лыжи, друзья заскочили в часовенку-станцию, уселись в кресла и в тот же миг оказались в своем селе.
Утро следующего дня выдалось морозное, но тихое и солнечное, сверкающее инеем и смеющееся миллионами искринок. С коньками, сделанными из затвердевшего воздуха, Василь и Андрей помчались на каток. У самой околицы Василь обернулся и увидел, как из церкви-станции выбежала девочка. Она махала ребятам руками и что-то кричала.
- Андрей, смотри! - удивился Василь.- Крапива!
Это была действительно Вика. Она пришла мириться и выглядела такой виноватой и робкой, что друзья простили ей все.
Через час или полтора на катке очутилась еще одна девочка, совсем незнакомая. Откуда она взялась? Прилетела, видимо, из соседнего города. Была она постарше остальных и одевалась не совсем обычно. На ней ладно сидела легкая меховая шубка, на голове такая же белая пушистая шапка. Тина - так звали девочку. С ней все быстро сдружились и называли по-свойски: Тинка-Льдинка.
Приходила Тина каждый день, и сельская ребятня уже души в ней не чаяла. Оказалась она озорной и шумной заводилой, придумывала разные игры. А каталась на коньках - одно загляденье. Не каталась, а словно порхала; взлетев вверх и сделав несколько оборотов, бесшумно и красиво опускалась на лед. Один мальчик, считавшийся неплохим фигуристом, следил за ней сначала с восхищением и завистью, потом с подозрением, и вдруг воскликнул:
- Это нечестно! У нее антиподошвы.
Ребятишки обступили Тину и, приплясывая, хором кричали:
- Тинка-Льдинка, покажи ботинки! Тинка-Льдинка, покажи ботинки!
Тина, смеясь, поочередно показала ботинки. Подошвы оказались обыкновенными.
- Тогда пояс! - догадался кто-то.- У нее антипояс!
- Нет у меня никакой техники,- говорила Тина.
- Пояс! Покажи пояс! - не унимались ребята.
Они хотели расстегнуть у Тины шубку, но девочка выскользнула и побежала к роще. Увязая в сугробах, все звонкоголосой гурьбой кинулись за ней. На миг Тина обернулась, засмеявшись, что-то крикнула и прибавила ходу. Но ребята догоняли и вот-вот, кажется, схватят за развевающиеся полы. Однако у самой рощи случилось непонятное. Поднялся ветер, взметнулась искристая круговерть. В шелестящем вихре мелькнула серебристая шубка Тины, в тот же миг смешалась со снежной пылью и... пропала. Стих ветер, улеглась поземка, но девочки уже не было.
Первым сообразил, в чем дело, тот самый мальчик, который несправедливо обвинил Тинку-Льдинку в обмане.