— Коллеги, три студента погибли, двадцать шесть отправлены в Святого Мунго с тяжелейшими ранениями, трибуна разгромлена, два факультета заперто в своих спальнях. Что будем делать?
— Их даже в Большой зал выпускать нельзя! — воскликнула профессор Макгонагалл. — Никто ничего не слушает, все как с ума сошли!
— Было бы с чего сходить, — не сдержался профессор Снейп.
— Я вам много лет говорила, Северус, что ваши слизеринцы провоцируют и задирают моих студентов, рано или поздно это должно было произойти, — Минерва была готова защищать своих гриффиндорцев не смотря ни на что.
— Я неоднократно проводил беседы со своими студентами и достиг определённых результатов, — Северус устало вздохнул. — В этом году они практически не разговаривали с другими факультетами.
— Поздно, они уже так всех достали, что им теперь достаточно ехидной улыбки, чтобы спровоцировать драку!
— Минерва, я не могу запретить своим студентам улыбаться, но сегодня погибли двое из них! И я подозреваю, что гриффиндорцы планировали нападение заранее. Ваши студенты были вооружены.
— Ваши определенно тоже, Кормак Маклагген был зарезан ножом! — Профессор Макгонагалл с отчаянием посмотрела на директора. — Он не упал с трибуны, не погиб в давке, мальчика убили!
— Коллеги, представители Министерства, аврората и попечительского совета оповещены и скоро прибудут, — Дамблдор был печален. — Нам надо выработать единую позицию.
— Надо было за драки сразу исключать ваших головорезов из школы, — с издёвкой прошипел Снейп. — Остались бы одни безмозглые девицы. В последнее время моим студентам приходилось ходить группами, чтобы их не убили прямо в коридоре.
— Многолетнее попустительство Малфою привело к такому результату! — МакГонагалл вскочила на ноги, обличающее указав на Снейпа.
— Тихо, коллеги, — Дамблдор пытался притушить страсти. — Северус, а что с Драко Малфоем?
— Бладжер практически расплющил ему лицо, плюс падение с метлы. Я попытался его подхватить, но... — Снейп вздохнул, представив лицо Люциуса, когда он узнает о состоянии сына. — Жить будет и даже выздоровеет, но состояние тяжёлое, сильное сотрясение мозга, множественные переломы.
— Понятно, можно сказать, он легко отделался, — спокойно прокомментировал Филиус Флитвик.
— Легко?! — наконец вышел из себя Северус.
— Да, в него не попало ни одного проклятья, они все случились на трибуне, — ответил профессор Флитвик.
— После такого происшествия школу закроют, — Дамблдор грустно замолчал. — И я не знаю, как сообщать родителям пострадавших.
В этот момент один из портретов предупредил, что сводная комиссия министерских работников прибыла к дверям школы.
* * *
14 октября, Азкабан.
Гарри лежал на своих нарах. План не складывался. Всё время выходило, что нужно или воевать за Дамблдора, или за Министерство, или уезжать из страны и не воевать вообще, что было бы привлекательным вариантом, если бы не смерть родителей. Этого он прощать не собирался.
Калиточка в мозг Лорда получилась не сразу, но получилась. Мерлиновы подштанники, что же это была за клоака! Гарри уже через неделю стал воспринимать себя ассенизатором, разгребая фобии и мании этого урода. Сфера увеличила толщину стенок, да и сама выросла. С утра до вечера, да и большую часть ночи, Гарри разбирал заклятия и ритуалы из памяти змеелицего. Теперь он знал основные и запасные места дислокации отрядов Упивающихся, тактические схемы, планы на ближайшее будущее. Гарри прикинул, что если у них всё получится, то примерно трети волшебников Британии уготовано кладбище, а если учесть родственные и дружеские связи, то больше половины. И что самое удивительное, Том даже не просчитывал такой расклад — ему не то чтобы было всё равно, просто он вообще об этом не задумывался!
С чёрными метками было тоже интересно. Снять их мог только сам Лорд, так как там использовался серпентарго. Противостоять метке человек не мог. Метка была и связью, и казнью. Лорд мог через метку казнить ослушника, а эти чистокровные придурки валом валили к нему в рабы! И детей своих тащили! В голове это всё не укладывалось.
«Так, а что будет после победы Лорда? Сейчас прикинем. Сам Лорд так далеко не думал. Захват власти, свои законы, вырезать несогласных и всё! Ну, ладно, чистокровные, вероятно, присоединятся или сбегут, с их-то деньгами. Стоп, с деньгами… А гоблины? Власть над финансами они не отдадут ни при каком раскладе». Здесь Гарри не в первый раз уже пожалел, что не уделял достаточно внимания предмету профессора Бинса. Но то, что история магии сплошь состоит из гоблинских войн, он прекрасно помнил. Любая попытка волшебников снизить свою финансовую зависимость от гоблинов всегда приводила к войне. Деньги Упивающихся у гоблинов, а метка не даст переметнуться. «И как Министерство согласилось считать людей с чёрными метками бывшими Упивающимися, ведь метку без желания мага принять нельзя. Есть метка — на плаху! Больше никаких доказательств не надо! Теперь их полный список у меня в голове есть, с адресами и паролями от их каминов. Так, а сколько мне надо помощников, чтобы убить их всех? Стоп, а зачем сразу всех, в очередь, сучьи дети! Значит, мне никто не нужен. Прав был Сириус, это я им всем нужен, а не они мне».