Меня словно ударили. Хлестко и со всей силы. Рассыпаю волосы по плечам, скрывая лицо, подхватываю рюкзак с мокрой земли и ухожу. Шагов Кости не слышно. Кажется, он вместе с нашей дружбой остался на той поляне в темном лесу.
После того случая мы не общались полгода, но потом всё равно помирились. Я была ужасна зла на него и на себя. Повела себя так, словно забыла об ответственности за чувства Кирилла.
- Он ничего не помнит из прошлого, к тому же просил помочь ему с чем-то, - я засунула ложку в рот.
- И как он себя чувствует? – Кирилл улыбнулся, пытаясь сгладить прозвучавший холод в голосе.
- Вроде неплохо, только похудел очень сильно, - я проглотила последнюю порцию каши и обжигаясь начала хлебать кофе. Темноватая кухня с низеньким старичком-холодильником меня угнетала, я слишком много времени провела на ней в одиночестве за последнее время.
Кирилл забрал грязную посуду и поставил в почти полную раковину. Я поморщилась – нужно будет вымыть уже все эти тарелки, кастрюльки и чашки, что скопились за неделю. Мыть посуду не только лень, но и жутко тяжело физически. Кирилл поймал мой взгляд и тихо рассмеялся. Едва слышно зажурчала вода: Кирилл принялся за первую тарелку. Вряд ли он вымоет всё – внизу я спрятала кастрюльку с намертво приваренной гречкой.
В комнате зазвонил телефон.
- Я схожу, - остановила я повернувшегося Кирилла. Подъем и первые шаги, как всегда, были тяжелыми, а затем боль послушными волнами стекла, оставив только вязкую неповоротливость. Я доковыляла до своего черного кирпичика и ответила на звонок. На кухне загрохотала посуда. Кажется, Кирилл нацелился на победу в борьбе с гречкой.
- Да?
- Катя? - Костя хрипло усмехнулся. От живота вверх плеснулось тепло.
- Привет, Костя, - имя специально произнесла вслух, чтобы Кирилл знал с кем я разговариваю.
- Мы же встречаемся сегодня?
В дверном проеме показался Кирилл. Руки его до локтя были в пене, а где-то позади шумела вода в раковине. «Что он хочет?» - спросил он одними губами.
- Давай. Где и во сколько? Только я буду не одна, скорее всего.
Кирилл нахмурился.
- Ты доверяешь этому человеку? – я услышала улыбку в голосе Кости и снова подавилась поднимающимся теплом.
- Да, полностью.
- Тогда приходите ко мне в ближайшее возможное время.
- Через полчаса?
Кирилл помрачнел и сжал губы в тонкую полоску. Я умоляюще взглянула на него, но он отвернулся, возвращаясь на кухню. Широкая спина буквально дышала недовольством от происходящего.
- Да, я буду вас ждать.
- До встречи, - я отвлеченно попрощалась и отключилась до того, как он успел ответить.
Сборы не заняли много времени. Кирилл помог мне натянуть обувь, подхватил под руку, и мы вышли. Шли не торопясь, слушая мои непослушные ноги и слишком твердую, комкастую землю. Кирилл явно выражал недовольство моей готовностью восстановить старую дружбу. Я слушала его сердитое пыхтение, пока сама не разозлилась.
- Я не просила тебя приезжать и помогать мне! – резко ответила я на какое-то случайное раздраженное замечание. Кирилл промолчал. Он не любил открытые конфронтации, всегда избегал ссор. Я тут же почувствовала стыд за сказанное, поэтому осторожно погладила его по плечу и мягко прикоснулась губами к напряженному плечу. – Прости, пожалуйста. Просто не нужно ничего говорить. Для меня это важно.
Кирилл промолчал, только чуть сжал ладонь на моей талии.
Иногда мне казалось, что в своих отношениях я не совсем верно расставила акценты. Если честно, я с трудом могла ответить, почему для меня так важно цепляться за мертвую, да и, на самом деле, никогда не бывшую жизнеспособной дружбу, но почему так беспечно поступаюсь чувствами самого важного в моей жизни человека. Кирилл давал мне уверенность в будущем, в себе, в спокойной радости жизни. Костя тянул из меня жилы, питался своими страданиями, заставляя меня переживать это вместе с ним, пренебрегал моим мнением и откровенно разбрасывался бесчувственностью. Но даже понимая всё это, я всё равно шла навстречу разрушительному прошлому, отвергая уверенное будущее.
Я грустно вздохнула, когда мы подошли к высокому забору. Калитка чуть скрипя раскрылась. На пороге стоял Костя, искривив губы в сложно-читаемой усмешке.