— Нет, спасибо, — отказался комиссар.
Лафорэ остался стоять, держа руки в карманах, с видом заинтересованного зрителя. Раздались невнятные голоса, сначала шутки, потом вопрос: «Никто не звонил?», неожиданно голоса стали громкими и совершенно стихли. Мягкие шаги зазвучали тверже, а потом тише на ковровом покрытии коридора. Дверь скрипнула.
— Доброе утро, мистер Мак-Линток, — ласково сказал Ван дер Вальк.
Глава 23
— Мистер Мак-Линток, — сказал Лафорэ насмешливо.
Большой человек застыл на мгновение, оценивая происходящее. Его густые серебристые волосы выглядели столь же пышными, но гладкое, тронутое загаром лицо казалось постаревшим лет на десять и намного противнее. Он медленно подошел к бару, извлек бутылку виски и, взяв стакан, долго рассматривал на свет, чтобы убедиться в его чистоте. Ван дер Вальк чиркнул спичкой, зажигая сигарету.
— Вы явно приятно проводите здесь время. Как я был прав, когда задумался над тем, какую цель вы преследуете… мистер Бальтазар.
— Вы знакомы? — спросил Лафорэ, не выразив ни малейшего удивления.
— Он шпион, мой мальчик. Называет себя Бальтазаром и утверждает, что он швейцарский адвокат. Он интересуется тобой, на случай, если ты этого не знал. Французы вдруг заинтересовались тобой… Что ты замышляешь, а? Я не знаю, как он напал на мой след, хотя могу догадаться. Я не знаю, как много ему известно, поэтому я немного его обманул: подумал, что лучше я вернусь сюда и предупрежу тебя, что ДСТ предлагает деньги за то, чтобы узнать твое местонахождение. — Он извлек одну из своих сигар и зажег ее. — Обычное дело. Ты знаешь меня — я достаточно долго живу на свете, чтобы догадаться, как справиться с этим. Протянуть ему кусочек сыра, но, судя по тому, что я сейчас вижу, кто-то захлопнул ему рот.
— Его фамилия вовсе не Бальтазар, и никакой он не швейцарец, — проговорил Лафорэ. — Его фамилия Ван дер Вальк. Он голландский полицейский.
Свирепое выражение мелькнуло в настороженных серых глазах. Великан осторожно вынул сигару изо рта и сказал:
— Так-так-так.
— Это просто вопрос того, чтобы встать пораньше, мистер Мак-Линток. Говоря вашими же словами, купить небольшие гарантии.
— Я заинтересованный зритель.
— Несколько больше, чем это.
Великан улыбнулся, поднял свой стакан, сказал: «За удачу» — и выпил.
— Бросьте. Я не должен вам ничего говорить. Такие, как вы, всегда блефуют, когда не знают, что делать дальше. Что вы имеете против Боза — Лафорэ, если угодно, — я не знаю и знать не хочу, но у вас нет ничего против меня. Никто не заставит меня говорить правду кому-то, кто сует свой нос в чужие дела.
— Я думаю, что вы могли бы стать свидетелем. Я даже думаю, вполне вероятно, что судья захочет, чтобы вы рассказали правду, которая, в чем я уверен, причинит боль, хотя и не приведет к летальному исходу, мистер Десмет, — ведь вы мистер Десмет?
— Это моя фамилия, мистер Ван дер Вальк. Вы начали спрашивать — так продолжайте. Конни Десмет, обыкновенный бизнесмен, и ничего больше. Наводите справки где угодно — в Брюсселе, Антверпене, — получите тот же ответ. Ничего нет против него — обыкновенный бизнесмен.
— А в Париже? Я заранее знаю, какой ответ получу там. По совместительству информатор, в чью потную ручонку ДСТ время от времени бросает монетку… что я и сам периодически проделываю со своей маленькой бригадой, которая сообщает мне новости о соседях. Так давайте не будем больше притворяться.
— А кто это отрицает? — сказал Десмет, подливая себе виски. — В этом нет ничего незаконного. Я бизнесмен. Я держу ухо востро. Узнаю, что кто-то разыскивает человека по фамилии Лафорэ. Будучи его другом, я подумал, что хорошо бы узнать немного побольше, чтобы предупредить его в случае необходимости.
— И выяснить, за сколько можно его продать.
— Ты знаешь, сколько он предложил? — презрительно заметил Десмет, обращаясь к Лафорэ. — Какую-то жалкую тысячу франков за то, чтобы узнать, где ты находишься. Крохоборы.
— А сколько бы тебя устроило? — спросил Лафорэ с интересом.
— Около двух, — предположил Ван дер Вальк. — Да, он был готов предупредить вас, чтобы получить еще одну тысячу, сказав мне, куда вы уехали. Он собирался удрать снова в Париж, где я долго сидел бы и ждал его. То, что я оказался здесь, явилось для него легким сюрпризом.