— Боюсь, что вы заблокировали меня. Не подадите ли немного назад?
— Простите, госпожа, простите. Приходится парковаться там, где удастся, как видите… о, да это, никак, Эстер!
— Простите… Ах, Танг. У тебя такой солидный вид, что я не сразу тебя узнала. Ну и ну, «додж-дарт»… Бьюсь об заклад, что ты по-прежнему торгуешь пенициллином.
Раскаты смеха.
— Все та же прежняя Эстер, всегда всех поддевающая. Да ради бога, девочка, оставь эти машины… вдруг они подружатся и произведут на свет малышку. Как называется гибрид «доджа» и «симки»?
Эстер засмеялась. Танг — человек, способный втереть очки и заболтать кого угодно.
— Микки Маус, которого создаст «Дженерал моторс».
— Пойдем выпьем чего-нибудь.
— Ну, если только одну рюмку, чтобы дать тебе возможность извиниться по всем правилам.
— На той стороне улицы есть местечко, где подают французский ликер. Пошли.
— Перно или рикар?
— Все равно… я не привередливая. Но повторяю — только одну рюмку. Мне еще целый час ехать.
— Правильно… а мне — больше двух. Танг. Это навевает воспоминания. Ты напомнила мне то, что я уже почти забыл… но я не забыл тебя.
Она тоже не забыла этого огромного фламандца, сержанта-легионера, пресловутого льстеца и человека, способного обойти любые законы. Она не слишком ему симпатизировала, но он был безобидным. Его называли Танг из-за невероятной способности поглощать этот ярко-красный перечный соус, который полагался к любому восточному блюду с рисом. Голландцы тоже пользуются им, вывезли из Индонезии. Они называют его «самбал». По-малайски. Но в ее памяти это — Индокитай, маленькие горшочки с неаппетитным красным пюре. Огромный фламандец играл на публику поливая соусом каждое блюдо и размешивая, словно это был обыкновенный кетчуп.
— Тебе все еще нравится этот соус?
— Обожаю. Брал тут себе на обед, вылил из горшочка все и отправил официанта за новой порцией. У того чуть глаза не вылезли из орбит!
Эстер засмеялась. Вот в этом и заключалось удовольствие от поездок в Роттердам — невинные глупые встречи и бокал в баре. Она взяла свой бокал и помешала кубики льда, как в те времена, когда лед в напитке был самой большой роскошью там, в Ханое, и молодые офицеры целовали свои пальцы и произносили классическую здравицу: «За откос у Фукета».
— За старые времена.
— За настоящее, если ты не возражаешь. За будущее, если хочешь.
— Правильно, — согласился он. — К черту старые времена. Живем сейчас. Эстер… ты выглядишь классно.
— Чем ты занимаешься?
— Ты никогда не поверишь, но я занимаюсь летным бизнесом. Приобрел небольшой аэродром в Лимбурге и преуспеваю — шесть самолетов, и все мои. И я сам пилотирую. Любые лицензии, которые только можно получить на одномоторные самолеты, аэронавигация, да куча всего. Ты должна приехать к нам. К нам приезжают из Эйндховена, Льежа, из Маастрихта, Хасселта… откуда угодно.
— Звучит заманчиво, — сказала Эстер задумчиво.
— Давай еще по рюмке: одну — за настоящее, одну — за будущее. А как живешь ты?
— Скучно, друг, скучно. — Она улыбнулась. — Замужем. Он — военный. Что еще? Я живу здесь… нет, не прямо здесь, а на побережье. Живу простой, спокойной жизнью. С меня хватило развлечений.
— Ну а дальше, чем ты занимаешься? Летаешь?
— Нет, если, конечно, не приделаю к «симке» крылья.
— Тебе надо приехать к нам… да нет, я серьезно… Это не расстояние для машины. Полетаешь сколько захочешь… я научу тебя пилотировать… сам научу. Сколько это будет стоить? О чем это ты? Для девчонки, которая прилетала к нам? Ничего не будет стоить, ничего. А прыжки… Ты должна приехать и научить нескольких наших жирных бизнесменов прыгать. Увидишь, как они трясутся перед тем, как их вытолкнут… Да, конечно, у нас есть парашютная школа… у нас есть все, кроме тебя. — Он насмешил ее, красочно и забавно описав бизнесменов, которые хотели быть героями, и одного крупного магната из Эйндховена, который притащил с собой свою секретаршу… — Заставил ее прыгнуть первой… чтобы в случае, если его парашют не раскроется, подхватила шефа на лету!
Он был хитрым лгуном в старые времена, но люди меняются. Обретают уверенность в себе, занимаются новым делом, которое им больше подходит… Этот человек никогда не был настоящим солдатом, с ее точки зрения.
Она намеревалась поймать его на слове. Не сейчас, не в спешке. Эстер не любила ничего делать в спешке. Она все обдумает, взвесит эту идею.