Конечно, на мелководье и при легком ветре плавание шло очень медленно, «Оливия» с ее необычной осадкой, пробираясь в порты Ла-Манша или Северного моря, выглядела бы неуклюжей коровой. Да и порты эти хороши — все в песчаных отмелях и с чудовищными приливами. Моторами тогда никто не пользовался. Раймонд мог нарисовать в воображении ее первого владельца — господина с бакенбардами и в клетчатых бриджах, а рядом, видимо, саму Оливию, чопорную, но спортивную даму, в дорогой маленькой шляпке, верпующую от этих песчаных отмелей.
Но к началу тридцатых годов женщины уже носили брюки, и их больше не прельщали спартанские забавы вроде верпования. А выглядело это так. Завязнув в грязи, следовало отплыть от судна в весельной шлюпке и бросить якорь на длинном верповальном тросе, а летом, вытягивая этот якорь, снять яхту с отмели. Как правило, якорь поддается, но в любом случае тот, кто с ним возится, в финале бывает залеплен грязью с головы до ног. Владелец «Оливии» установил мотор, и именно этот мотор, с гордостью объявлял Раймонд, сделал ее лучшим судном такого размера. Этот плоский двухцилиндровый дизель было не так просто завести, но он отличался абсолютной надежностью и мог день и ночь тащить массивный корпус «Оливии» со скоростью пять узлов в стоячей воде. Он выдерживал любое количество соленой воды, никогда не требовал к себе внимания и всегда запускался с первого раза. Полное отсутствие стервозности у маленького судового двигателя — величайшая редкость, а этот сберег Раймонду жизнь, равно как огромное количество сил, здоровья и крови, избавив от многих кошмаров.
Он был оснащен динамомашиной, двумя подзаряжающимися двенадцативольтными аккумуляторами и снабжал все судно электрическим освещением. Кроме того, мог бы давать питание для радиопередатчика, но Раймонд был не из тех моряков, кто жалует подобные приспособления. Он и лампы-то предпочитал масляные, за исключением экстренных ситуаций и навигационных огней во время ночного плавания.
Все произошло по чистой случайности. Раймонд мог бы легко найти французское судно красивее, изящнее и быстроходнее. Но не такое удобное, просторное, надежное. Он влюбился в «Оливию» с первого взгляда и никогда не пожалел об этом.
Внутри она тоже была превосходно оборудована, наподобие русского пассажирского вагона, построенного до 1914 года. Все было отделано тиком, за исключением литой железной духовки в стиле рококо и медных перил вокруг нее, не дававших кастрюлям вываливаться во время плавания. Печь идеально подходила для того, чтобы держать там продукты. На раскладном столе из цельного куска тика не оставалось царапин, а переборки выдержали бы и слона.
Обитые кожей койки в каюте — на двоих. Впереди раньше была еще спальная каюта, но Раймонд от нее отказался; теперь там у одного борта хранились все паруса, а у другого — зимняя одежда, штормовки, сапоги. Гальюн располагался в носовой части, примыкая к палубному клюзу. В машинном отделении капитан держал краску, проволоку, инструменты и шурупы. Дизельное масло заливалось в цистерну за кокпитом. Последний являл собой просто длинную щель в палубе — с румпелем, простейшей системой управления двигателем, а также фок- и грот-шкотами, намотанными на кнехты по обе стороны. Перед румпелем находился нактоуз компаса. В кокпите стояли рундуки для приборов, но таковых было не много. Раймонд отказался от радио, прожектора, глубиномера или звукового эхолокатора, сочтя необходимыми лишь пелькомпас, два больших фонаря, несколько сигнальных ракет, аптечку, лотлинь и патентованный буксируемый механический лаг, а из инструментов — запасной нож, клещи, несколько мотков каната и проволоки. Все это — больших размеров и простое в обращении. Подвижную шкалу компаса покрывали пятна ржавчины, но, несмотря на то что она была медной, капитан никогда не полировал ее и не собирался начинать.
Все по-настоящему необходимое Раймонд собрал в кают-компании. Здесь у него были секстант и два бинокля (один — для ночной работы), хронометр, благоговейно заводимый ежеутренне перед кофе, барометр и контрольный компас. Морские карты лежали в двух огромных плоских сундуках под койками, как и другие подручные материалы — карта звездного неба, таблица приливов и отливов, морской календарь, справочник с описанием всего европейского побережья, труд доктора Уорта о технической стороне плавания на яхте и справочник по двигателям. Кают-компания была величайшей гордостью капитана. Он всегда наводил здесь чистоту и порядок, а дерево протирал льняным маслом, пусть приходилось обрабатывать сундуки над и под койками и книжные полки на всех переборках. По одну сторону от ведущего на палубу трапа — маленькой лесенки с подъемной крышей — за крохотными раздвижными дверями скрывались умывальник, сушилка и зубная щетка Раймонда, а по другую — оцинкованный шкафчик для провизии. За ним — канистры для пресной воды, хотя в раковине был кран для соленой воды, снабженный насосом. Духовка располагалась спереди, у переборки хранилища парусов; Раймонд, убрав старинную каминную решетку, установил цилиндр Бьюта. Помимо двухконфорочной плиты здесь имелась и одноконфорочная, с газовым баллоном в кокпите — чтобы разогревать обед во время плавания. Каюту освещали три старомодные медные парафиновые лампы на кардановых подвесах, а каждый способный сдвинуться с места предмет был надежно закреплен. Газовые плиты тоже крепились на кардановых подвесах, а книжные полки спереди оберегали поперечные перекладины.