Мераде, что в ней находилась, сразу заметила следы ран на запястьях камми.
— Иди сюда, ты что такая запыхавшаяся? Сейчас я тебе помогу. Ты ведь флэрри Килари?
— Нет! Срочно идите к ней! Она поранилась! Ну же! Быстро! Много крови! — очень быстро начала кричать ей Евгения, попутно пытаясь тянуть мераде к выходу.
Мераде решила по пути всё же заглянуть к герцогу и, к своему удивлению, встретила просто-таки ненавистное отношение малышки к себе.
— Да что же вы! Не сюда! Глупая женщина! — уже в гневе произнесла малышка, мёртвой хваткой схватив мераде и не давая той зайти в кабинет Однора, — Вы же спасать должны! Скорее!
Но мераде больше не рвалась, герцог, услышав крики, сам вышел из кабинета и строго взглянул на малышку, которая добивалась упорно своего.
— Килари? Что же вы медлите, скорее к ней! Мераде, вы не взяли всё необходимое?! Ох! Скорее! — Ондор также разволновался и вместе с Евгенией решил дойти до покоев Килари.
Ондор отправил Евгению в галерею, хоть та и желала побыть рядом с сестрой. Однако, когда он переступил порог спальни юной камми, то пожалел о своём решении. Картина была абсолютно не изменившейся: разбросанные вокруг рисунки, предметы рисования, подушки около кровати, осколки вперемешку с будто застывшей чёрной кровью, которая уже практически свернулась, но… Килари здесь не было. Тут Ондор услышал шум воды, доносящийся из ванной.
Дело в том, что малышка, после ухода своей сестры, умудрилась подняться на ноги с огромным трудом, поранив осколками ещё и ладони. Она очень медленно, еле наступая на повреждённые подошвы ног, прошла в ванную комнату, включив тёплую воду и закупорив ванну, чтобы ни капля жидкости не утекла из неё.
Пока ванна набиралась, малышка достала из маленького выдвижного шкафчика около раковины пинцет и, присев на коврик у ванной (ничего кроме подошв ног и ладоней она не повредила), стала потихоньку вытаскивать маленькие осколки вазы из ранок. Конечно, боль была жуткая, однако камми не поддавалась её влиянию, расслабившись и пытаясь обрести спокойствие, что было просто нереально сделать.
Она вспомнила, как недавно общалась с Рикьемом в библиотеке. Да-а, она всё-таки решила посетить библиотеку. И Рикьем был сам виноват, ведь он пробудил её любопытство, рассказывая иногда о всяких интересных и увлекательных книгах во время утренних посиделок в галерее. И Килари не выдержала, спустилась в библиотеку. О! Это потрясающее огромное помещение, разделённое на два этажа, с высокими потолками, украшенными великолепной росписью с изображением диковинных животных и растений, которых Кила никогда и не видела. Вокруг множество стеллажей, заполненных книгами до краёв. И в центре этого хранилища невероятных историй располагался тихий островок с мягкими диванами и пушистым зелёным ковром. Именно там нашла Килари своего братика старшего. Он её даже не заметил, привык, что сюда мало то заходит надолго.
— Что читаешь? — прямо в ухо спросила камми, склонившись над его книгой.
Рикьем вздрогнул от неожиданности и взглянул на того, кто посмел его отвлечь от чтения столь увлекательной книги, бесшумно подкравшись или подойдя и теперь, прямо в ухо довольно громко для библиотеки (и, конечно, абсолютно нормально для менее тихого пространства), задал вопрос. На него с любопытством глядели фиолетовые глаза его младшей сестры.
— Евгения? — спросил он, не понимая, кто перед ним, ведь две его младших сестры были так похожи.
—Нет! Я Килари.
— Килари, — повторил он её имя, словно первый раз слышал, и спустя мгновение продолжил, — сделай милость, покинь это помещение. Ещё не хватало, чтобы ты и здесь что-нибудь разрушила.
— Совсем что ли? Я уже давно здесь и всё пока в порядке.
— Киль, — начал было он, но тут вспомнил, что она что-то спрашивала, и решил ответить на её вопрос, всё равно она уже уселась рядом с ним на диван и уже во все свои любопытные загребущие глаза смотрела в читаемую им книгу. — Я читаю о видах боли.
— Ух ты! И как перестать чувствовать её? — взгляд переместился к его глазам. — Какие у тебя красивые тёмно-синие глаза! — поразилась Килари, продолжая бесцеремонно разглядывать радужку будущего герцога Вирас.
— Совсем перестать её чувствовать невозможно, но если ты полностью расслабишься и перестанешь акцентировать внимание на боли, то она поутихнет. Лучше вообще не обращать на неё внимание, будто её не существует. Но можно, подобно тебе, провести эксперимент, — коварно улыбнулся в конце добрый братик.
— Что за эксперимент? — мгновенно отвлеклась от созерцания его глаз Килари.
— Всё очень просто. Попытайся почувствовать наслаждение от испытываемой боли. Окунись в неё, побудь ею. Но сразу просьба: на мне эксперименты не ставь.
— Что так? — спросила Килари, собравшись уходить.
— Иди. Ты мне мешаешь, — правдиво признался Рикьем и вновь опустил взгляд на книгу.
Воспоминания. Особенно весёлые воспоминания. Они прекрасно отвлекают от испытываемой боли, а уж наслаждение от неё Килари получить не могла, однако расслабление мышц и правда помогало. Вскоре экзекуция по освобождению подошв и ладоней от осколков была заверена и Килари, закрыв дверь ванной комнаты и сняв пижаму, залезла в мягкую тёплую воду, которая так приятно расслабляла, даруя ощущение невесомости. Будто паришь в необъятных просторах космоса. Килари закрыла глаза и представила себе множество звёзд. И в момент её засыпания в дверь постучали. Камми нехотя открыла глаза, чуть не утопнув в наполненной ванне, ударившись затылком о бортик.
— Ой!
— Килари, с тобой всё в порядке? — услышала Кила беспокойный голос мераде.
— Зачем ты заперлась? Открой немедленно! — тут же вставил свою речь и Ондор, ещё пару раз стукнув в дверь.
Если на первое Кила бы ответила, то последние вопросы её возмутили.
— Я в ванной, моюсь! И нечего мне приказывать, себе приказывайте, фли Кайр! — зло прокричала она в сторону двери, руки, которыми она старалась держаться во время разговора за борта ванны, разжались из-за налившейся боли, и камми вновь соскользнула, однако теперь она была предусмотрительней и обошлось без новых синяков. Голова у камми немного кружилась, всё же она потеряла немного крови из-за утреннего происшествия, а также ещё не завтракала. И, решив, что от неё не отстанут, добавила уже спокойно, — Со мной всё хорошо!
Ондор шумно выдохнул и ушёл из комнаты, хлопнув за собой дверью. Он терпеть не мог такого настроения младшей дочери. Будто не он здесь хозяин, а она всем здесь распоряжается. И он знал, что тут уж всё бессильно, если не поправлено будет её настроение.
Мераде же осталась в спальне и дождалась, когда Килари вымоется. За это время успели экеры прибрать комнату, а также включить в ней отопление, которое Килари зачем-то постоянно выключала на ночь. В комнате стало приятно и тепло.
Камми вышла из ванной на удивление весёлой, правда её глаза, с присутствием в них крапинок ярко-красного пигмента, давали понять, что она испытывает боль при ходьбе.
— Милая, всё в порядке? Дайте мне осмотреть вас, — попросила мераде.
— Пожалуйста, — весёлым голоском согласилась Килари, показывая мераде руки и ноги, присев на край своей огромной уже заправленной кровати.
— Какой ужас! Хорошо, что вы ещё молоденькая и шрамов не останется. Только если здесь пара, — указала мераде на несколько порезов подошвы.
— Мне всё равно, — протянула также весело Килари, начав одеваться. Мераде решила ей помочь с платьем.
— Как же так? Ведь вам с этим жить! Постарайтесь быть аккуратнее, флэрри Килари, пожалуйста. Я беспокоюсь о вас, вы ещё так юна, но над вами будто злой рок. То болезнь, то многочисленные события, из-за которых вы случайно то порежетесь, то ушибётесь. Вы ведь моя постоянная гостья, я даже флэрри Евгению вижу гораздо реже. Даже и не помню, когда последний раз это было, — разговорилась молоденькая мераде, заметив в начале своего монолога, что камми совсем не против помощи и небольшой болтовни с утра. С платьем было покончено и мераде занялась волосами Килари, сходив к трюмо за расчёской. Волосы Килари, особенно в сыром виде, были довольно длинными (они доходили ей до линии талии) и слегка волнистыми. Килари сидела на кровати, разглядывая свои ладони и подошвы. Порезов было не так много, как могло показаться в самом начале.