— Сейчас вы все встаёте и становитесь здесь. Доктор осмотрит вас в порядке очереди.
Дети подошли к отцу, Луиза и Миер страшно испугались и спрятались позади сестёр и братьев. Ондор обнял некоторых детей, чтобы их успокоить.
— Амриг Вейзерн. Подойдите, покажите ваши руки, — попросил доктор.
Амриг, семнадцатилетний парень, был похож на своего отца. Такие же русые волосы и голубые глаза. На левой его руке переплетались линии жизненного узора. Он вёл себя довольно-таки спокойно, не выказывая боязни или раздражения.
— Мераде, записывай, узор на левой. Сколько вам лет?
— Семнадцать, я родился в 990, — спокойно произнёс Амриг, опуская рукава полосатой рубашки.
Амрига попросили вернуться к остальным. Мераде взглянула на него со страхом и интересом. Только у ирависов жизненный узор был на левой руке. И ирависов все без исключения боялись. Тем более, что не так давно, лет 500 назад, ирависы составляли половину населения четырнадцати планет. Но после войны с ними стали бороться, признав расу ирависов слишком опасной.
— Сифри Вейзерн. Покажи руки, не бойся.
Сифри и Эдис подошли вместе, они были близнецами. Оба обладатели русых волос и серовато-голубых глаз. Они немного боялись, ведь не каждый день к ним заявлялись воины Сферн. Да ещё и врываясь в дом.
— На правой. Шестнадцать. Эдис Вейзерн. Аналогично. Встаньте отдельно, пожалуйста. Элина Вейзерн. Покажи руки. На правой, пятнадцать. К близнецам. Руна Вейзерн. Покажи руки. На левой. Четырнадцать. Маур Вейзерн, на левой, тринадцать.
Элина Вейзерн была похожа на фею, ведь её волосы были необычного фиолетового цвета. Это она сама придумала краситель для волос. Её глаза же, в отличие от волос, были обычного голубоватого оттенка. Она отошла к близнецам после проверки и тихо с ними переговаривалась. Она, как и почти все дети Вейзернов, не понимала, что происходит и что их ждёт после проверки, а также она не понимала, почему их разделяют на две группы по наличию этого узорчика.
Руна, являющаяся ирависой, как и Амриг, также вела себя довольно спокойно, будто это обыкновенный будний день. Она с готовностью задрала рукав платья на левой руке и сразу отошла к Амригу, не дожидаясь, пока мераде что-либо скажет про неё. Руна выглядела очень красиво: белоснежная кожа, обрамлённая чёрными волосами, которые длиною доходили ей до колен. Её глаза были красивого медового цвета с чёрными пятнышками вокруг зрачка. Этакая гетерохромия. Маур был чуть ли не копией Руны, однако глаза у него были тёмно-синие. Он и Эммира (русоволосая девочка с карими глазами) единственные чувствовали страх за свои жизни. Они не знали, что будет после проверки и это незнание их очень пугало.
— Эммира Вейзерн, двенадцать, на левой.
— Вы нас убьёте? — спросила доктора Эмми, встав рядом с Амригом, Мауром и Руной.
Никто ей не ответил.
— Луиза и Миер Вейзерн, на левой, девять.
Луиза и Миер были совершенно не похожими друг на дружку двойняшками. Луиза была каштанововолосой и кареглазой, а Миер русоволосым и голубоглазым. И их отношение к происходящему также было очень разным. Луиза испытывала очень сильный страх, особенно после вопроса Эмми, однако Миер был совершенно спокоен и пытался успокоить сестру, что у него плохо получалось.
— Айна Вейзерн. Покажи руки. На правой. Тебе ведь семь?
— Да.
— Пройди к тем литтам. Евгения Вейзерн. На правой. Не бойся, малышка. Сегодня ты увидишь папу, — улыбнулся ей доктор. — Иди к сестре.
Евгения и Айна не были похожими, хоть и были кровными сёстрами. Айна собрала в себе различные черты Ондора и Линды: тёмно-русые волосы и тёмно-зелёные глаза. Евгения же была на удивление бледнолицей девочкой с тёмно-синими глазами и иссиня-чёрными волосами. Камми держались за руки и непонимающе смотрели на остальных. Литты попросили камми, чтобы те показали свои комнаты, и литты переодели камми, отвечая иногда на их вопросы. После они спустились вниз.
Исмем услышала голоса внизу и решила узнать, что происходит. Она поцеловала болеющую Килари, попросила её поучиться читать или поглядеть картинки, а сама вышла. На первом этаже её заметили воины и отправили в столовую.
— Милости просим, флия Вейзерн. Пройдите к афру, — попросил доктор, — как зовут оставшихся двух? Подойдите ко мне, камми. Как вас зовут?
К доктору подошли идентичные близняшки, внешностью похожие на Евгению, однако глаза у них были разного цвета. Одна имела серые глаза, вторая — голубые. И волосы их были абсолютно чёрные, волнистые.
— Килари, — тихо ответили камми.
— Покажите руки. На левой, на левой. Им три? — обратился доктор к афрам.
— Да, — ответил Аар.
Вейзерны изредка перешёптывались, успокаивая друг друга.
— Аар Вейзерн, аравиец, признаёте ли вы, что нарушили закон Сферн, породив этих детей вместе с иравией Исмем Вейзерн, урождённой Эрноул? — доктор кивнул в сторону признанных ирависами.
— Да.
— Вы знали, что от такого соединения рас могут рождаться иравийцы смерти. Почему вы не остановились? Не одумались?
— Я не убийца своим детям.
— Тем не менее, третья раса запрещена законом. Она подлежит уничтожению.
Все молчали. Признанные иравийцами смерти дети держались рядом с родителями. Амриг и Эдис взяли на руки двух Килари.
— Где третья Килари, флия Вейзерн? — обратился воин совета Сферн к Исмем, вспомнив, что им говорили о тройняшках.
— Её здесь нет. Ондору принадлежат только две камми: Айна и Евгения. Забирайте их и убирайтесь.
— У вас есть два прекрасных законных сына и одна законная дочь. Все остальные не имеют права на существование. Или вы считаете, что мы их оставим вам?
— Как можно убивать? Это аморально, — сказал Амриг.
— Что ж, мы оставим вас. Найдите третью Килари!
Две литты и несколько воинов отправились искать камми на третий этаж, спросив у Айны Вейзерн, где находится комната третьей Килари. Воины вошли в комнату, но камми в ней не оказалось. Тогда они решили обыскать помещение, заглянув во все щели, в которые только можно было залезть. Камми нашлась за шторой. Один из воинов взял её за руку, но та начала кричать и вырываться. На крик прибежали две литты. Они прогнали воинов из комнаты и немного успокоили камми.
— Где твоя верхняя одежда? — спросила Килари литта, усадив камми на кровать.
— Я никуда с вами не пойду! Уйдите из моей комнаты! — оттолкнула литту Килари и залезла на кровать.
— Разве ты не хочешь увидеть своего отца?
— Хочу. Но я поеду туда с мамой!
— Твоя мама ждёт тебя там же, где и отец, в герцогстве Вирас.
— Она только что вышла. Вы говорите не правду!
— Успокойся, ты сейчас напугана и не ведаешь, что говоришь. Где твоя одежда? Мы немного погуляем и посетим твоего отца.
— Мы вернёмся?
— Давай одеваться.
Литты одели Килари и спустились с ней в столовую. Они пытались узнать, как её зовут, но камми решила молчать. Доктор позвал к себе найденную. Камми будто была в какой-то прострации, глаза выражали глубокую задумчивость. Она всё и всех оглядывала, будто старалась запомнить этот день на всю жизнь. Особенно долго она смотрела на двух своих близняшек и на мать.
— Как тебя зовут, камми? — спросил её доктор, осматривая её руки.
— Килари, — ответила камми, взглянув в глаза доктору.
— Но у вас есть другие имена. Разные.
— Я Килари, — упрямо повторила малышка, её глаза немножко позеленели.
— Хорошо. Мераде, смотри, на руках нет ничего. Давно она болеет, фли Вейзерн?
— Несколько недель.
Мераде дописала отчёт, дав его прочесть Аару и Исмем. Они прочли и подписали. Исмем, казалось, стала бледнее, чем была. Она решилась взглянуть на третью Килари. Исмем понимала, что больше всего силы имеет обычно тот иравис, который остаётся в живых. Разум каким-то невообразимым путём сохранял жизнь тем, кто должен был как-то повлиять на окружающих. В этот момент болеющая Килари вырвалась из рук мераде и помчалась к Исмем, они крепко обняли друг друга. Так крепко, будто видят друг дружку последний раз. Тем временем воин Сферн вынес вердикт: