***
Надеждам, как всегда, оправдаться было не суждено.
Дана Элинда была настолько недовольна поведением сына, что вопреки всем правилам хорошего тона разбудила его, как только Кариса уехала домой. Ильнар сидел на кровати, сонно кивал в ответ на лекцию о недопустимом поведении и печально думал о том, что стоило послушать Фина и остаться дома. Все равно скандала избежать не удалось.
Можно было попытаться объяснить маме, что Тео — сын ее подруги, а Кариса — его сестра. Что вся эта милая затея насчет того, чтобы подружить и переженить детей, выглядела очаровательной лишь тридцать лет назад и исключительно для двух незамужних девиц, души не чаявших друг в друге. Что люди, достигшие брачного возраста, могут — сюрприз! — иметь мнение, не совпадающее с мнением родителей.
Можно. Но… Зачем?
В момент, когда жизнь висит на волоске, глупо пытаться доказать родным, что они неправы.
Он поймал мать за руку, притянул к себе и, не вставая, молча обнял. От ее платья пахло глициниями и снегом.
— Мам, — окликнул он, когда в лекции наступила пауза. — Я тебя люблю. Честное слово. И я правда сожалею о том, что случилось. Змей с ним, с Тео, пусть проспится и протрезвеет, тогда и поговорим.
Элинда вздохнула и осторожно погладила сына по растрепанной макушке.
— А Кариса?
— А что — Кариса?
— Она ведь тебя любит.
О да. Ильнар зажмурился и усилием воли загнал внутрь рвущиеся наружу слова про то, что кошки, например, тоже любят мышек. Правда, не в качестве пары на всю жизнь.
— А Кариса успокоится и найдет себе другого жениха. Мне ведь никто не позволит иметь двух жен сразу.
Тем более, что и одной как-то многовато… И вообще, одни проблемы от этих женщин, вечно придумывают трудности. Отец вон совершенно не переживает, кто и о чем подумает, он пошел и лег спать, потому что вставать придется рано и нужно выспаться перед отъездом. Ильнар непритворно зевнул.
— Ну хорошо, — Элинда напоследок взлохматила сыну волосы и отстранилась. — Тео действительно сам виноват. Но поговори с ним, пожалуйста. Возможно, он успокоится и поймет, что был неправ.
Возможно, но маловероятно. Ильнар с готовностью кивнул, надеясь, что теперь его все-таки отпустят досыпать. Уже у самой двери мать обернулась.
— Ты правда любишь Кеару?
— Вот прямо сейчас я больше всего люблю спать, — проворчал Ильнар, заворачиваясь в одеяло. — Мама! Ну стал бы я иначе делать предложение и гонять от нее прочих кавалеров?
— А она?..
— Интуиты не делают предложение девушке, если она может ответить отказом, — нравоучительно произнес он. — Не веришь мне — спроси у папы.
Элинда негромко рассмеялась и вышла. Ильнар завалился на кровать и некоторое время задумчиво созерцал расчерченный пятнами света и тени потолок. Он целый вечер убеждал всех, что любит Кеару. Как бы самого себя случайно не убедить.
А может, все-таки…
«Не нужно», — проворчал Таро.
«Кажется, я тебя не спрашивал».
«Зря. В подобных делах стоит учитывать мнение старших».
«В подобных делах я предпочитаю учитывать в первую очередь свое мнение!»
«Сформулируй его сначала, это мнение. Да, она красивая девочка, умная, обаятельная, но ты сам знаешь, что можешь погибнуть. И ей будет гораздо легче потерять нелюбимого жениха, чем любимого. Так что не увлекайся сам и не пытайся увлечь ее».
Ильнар скрипнул зубами и накрылся одеялом с головой. Маг был прав. Да он и не собирался всерьез увлекаться Кеарой, тем более, что она совсем не хочет за него замуж. И он обещал разорвать помолвку. И целоваться она совсем не умеет… Стоп, это уже куда-то не туда.
Ему почудилось, что Таро тяжело вздохнул, но ничего говорить маг не стал.
Глава 7. Похищение
Утро началось рано.
Поезд в Ксантар отходил завтра, а сегодня Ильнару предстояло попрощаться с родными и проводить их в деревню. О том, как надолго придется прощаться, он старался не думать.
Впрочем, думать оказалось попросту некогда, особенно когда выяснилось, что у старшего дана Чеддра идея поездки дочери в Ксантар, даже с официальным женихом, не то что не вызвала энтузиазма, а встретила категорическое несогласие. Он даже потребовал, чтобы дана Лиера ехала с ними. К счастью, дана секретарь от такой чести отказалась, а Ильнару за сорок минут разговора по коммуникатору пришлось истратить, судя по ощущениям, месячный запас красноречия, чтобы убедить потенциального тестя в том, что в Ксантаре они надолго не задержатся. Почти и не врал, кстати, но все равно хорошо, что дан Гариан интуитом не был.
Ещё полдня пролетело в сборах и суматохе. Ильнар старался всем помогать, со всеми соглашался, всем улыбался и упорно гнал от себя мысли о том, что, возможно, видит всех в последний раз. И какое-то новое значение приобретали неинтересные прежде детали. Вот родители переглядываются, мимолетно улыбаются друг другу, и связывающая их нить на какое-то мгновение становится видимой. Они уже тридцать лет вместе, и он не помнит ни одной ссоры межды ними.
Близняшки, оказывается, совсем по-разному улыбаются, если не ставят перед собой цель быть похожими. Кития морщит нос, Лития наклоняет голову к плечу, и на ее щеках становятся видны ямочки. Как он раньше этого не замечал?
Тарина хмурится и ворчит — она очень обиделась на Тео за брата и теперь сама была не прочь разбить обидчику нос. Глупый старший брат снова подал ребенку дурной пример… Но об этом переживать тоже нет смысла, разве что обнять сестренку покрепче и попросить вести себя хорошо и слушаться родителей — правда, не особенно надеясь на результат.
Джерал, глядя на сына, хмурился, но молчал, и Ильнар был ему благодарен. Сейчас ему меньше всего хотелось врать. Хотелось просто смотреть, стараясь запомнить их всех до мельчайших деталей, каждую черточку, каждый взгляд, каждый запах.
И все-таки хорошо, что они уезжают раньше.
По крайней мере, попрощаться он успел.
А дальше — как повезет.
***
Пустой и тихий дом вызывал неуютное ощущение брошенности. Разумеется, кто-то из прислуги остался, и даже сейчас из кухни слышались голоса и звон посуды. Ильнар немного постоял в холле, вслушиваясь в тишину и пытаясь себя убедить, что все отлично, и можно пойти и завалиться спать — теперь-то точно никто не разбудит! Но спать не хотелось. Хотелось что-то делать, что угодно, лишь бы не сидеть одному в комнате, не имея права выйти без разрешения сурового командира.
Кир-то, конечно, прав — вряд ли агенты Ордена или любые другие злоумышленники решатся на штурм дома. Камеры, тревожные кнопки, люди, наконец — выковырнуть отсюда свою добычу Магистру будет не просто. Нарушать приказ Ильнар и не собирался — еще не хватало, облегчать врагам задачу.
Но ощущение загнанного в ловушку зверя проходить не желало.
В отдельной квартире всегда есть возможность потренироваться в приготовлении еды, но интуит осознавал, что в глазах слуг это будет выглядеть как минимум странно. Не то что бы его сильно волновало их мнение, конечно…
Он бесцельно прошелся по дому, потом все-таки заглянул на кухню с намерением заварить себе чаю. Казалось бы, невинная мелочь, но помощница кухарки смотрела так удивленно и даже растерянно, что напрягать ее психику кулинарным экспериментом в своем исполнении не хотелось. Пришлось вернуться в комнату и справляться с нервами самостоятельно.
Книги о ментальных блоках хватило на полчаса, голова напрочь отказывалась воспринимать информацию. Можно было заняться уборкой — необходимые для поездки вещи были собраны, но половина содержимого шкафа все еще валялась на столе и креслах. Вот только стоит ли наводить порядок в комнате, в которую можешь не вернуться?..
Дать себе мысленную затрещину за пессимизм он не успел — зазвонил коммуникатор.
Вообще-то, Ильнар втайне надеялся, что Тео не протрезвеет до завтра — портить и без того нерадостное настроение общением с бывшим приятелем не хотелось. А там можно сделать вид, что из поезда неудобно разговаривать, а из Ксантара — тем более. Но вот поди ж ты…
— Слушаю.
Разворачивать экран он не стал, физиономия Тео не вызывала в нем приятных чувств, и скорее всего, взаимно.
— Привет, — осторожно произнес знакомый голос. — Ты дома?
— Дома.
— А чего камеру не включил?
— Сломалась.
Не хватало еще объяснять про физиономию. Тео немного посопел, затем продолжил беседу:
— Слушай… Я… короче, извини за вчерашнее. Я зря сорвался, наговорил глупостей…
— Извиняю, — великодушно сказал интуит, заваливаясь на кровать. — Я сам хорош, так что ты тоже извини.
— Может, зайдешь сегодня? — приободрился Тео. — Просто поговорим, с глазу на глаз…
— О чем? — вздохнул Ильнар. Ссориться заново не хотелось, но и разводить излишнюю вежливость тоже. К тому же, из дома и правда лучше не выходить. — Мы оба сказали то, что думали. Вряд ли что-то изменилось за ночь.