Деревья зашевелились, и существо размером с небольшой, но вполне вместительный дом медленно подошло к зарослям дубарей. Затем оно встало на задние лапы и принялось когтями срывать все, что находилось на деревьях. Широко открытая пасть запросто поглощала «водопад» зелени, веток, насекомых и затаившихся зверьков.
Нистери жестом показала Кемрину, что надо потихоньку уходить. Но тот почему-то лишь помотал голой. Достав кинжал, он отрезал у всех по куску одеяний. Засунув их за пазуху, он привстал и, стараясь шуметь как можно меньше, потихоньку направился к кардогу.
- Ты спятил?.. Он же тебя лапой легко пополам разрубит, – одними губами прошептала Нистери.
Кемрин подмигнул ей и жестами призвал успокоиться.
- Когда я займусь кардогом, бегите со всех ног направо. Спрячьтесь в ближайших зарослях. Я за вами, – также бесшумно произнес Кемрин.
Выждав пока зверь отвернется, он подошел и нанес удар в нижнюю часть спины. Раздался истошный вой. Желтая кровь проступила из образовавшейся раны. К счастью для кардога, она была довольно густая и вязкая, а потому потеря небольшого количества не могла нанести серьезного вреда. Да и сам порез скоро бы затянулся.
Кардог быстро развернулся, и начал наносить удары, сулящие гибель любому, оказавшемуся поблизости. Однако Кемрина здесь уже не было. Еще один удар, на сей раз с правой стороны, взбесил существо настолько, что обычно светло-зеленые глаза пожелтели. Кардог бешено защелкал челюстью. Желая раздавить, сожрать обидчика, он постепенно поворачивался по кругу и уничтожал все в радиусе десяти метров.
Но это не помогло. При всей своей силе, огромном росте и мощной челюсти, кардог был существом довольно медлительным. Он плохо слышал и практически не видел. А потому не представлял серьезной угрозы знающим эти слабости путникам. Правда, сам кардог был родом из мира Айкус. И многие жители Игстрема попросту никогда не слышали о подобных ему, что могло привести к их гибели во время без Энергии.
Это была одной из причин, почему леса Дивар предпочитали обходить стороной. Любовь главы рода к экзотическим животным привела к созданию своего рода заповедника, используемого Высшими для отдыха и развлечений.
Если бы они только могли представить, что их дети испытают на себе весь ужас столкновения с неизвестным. Без Энергии, без оружия, без защиты…
Но Кемрину некогда было раздумывать. Он быстро появлялся за спиной кардога и наносил удары. Затем прятался за деревьями, где вытирал кровь зверя об оторванные куски одеяний. После нескольких таких вылазок Кемрин осмотрел и понюхал тряпки, провел кинжалом по своей рубашке и медленно покинул поле зрения обезумевшего животного.
- И что это было?! – вопросила Нистери.
- Вот держи, – произнес Кемрин и протянул Нистери материю с подола ее верхнего платья. – Кардог – один из самых опасных обитателей этого места. Так что его запах должен отпугнуть большинство прочих зверей.
- Ой, спасибо!.. – с наигранной вежливостью проговорила Нистери. – Я так и думала, что все просто ждут, пока кардог к ним приблизится. Нюхают его и только потом убегают. А предшествующий грохот никто вообще не замечает.
- Ну, можешь тогда предварительно поорать. Это у тебя хорошо получается. В любом случае, я хоть как-то пытаюсь нас защитить.
- Знаю. Но вдруг отряд виларцев был неподалеку. Разве столь громкие вопли не привлекли бы их внимание?
Кемрин задумался. Затем посмотрел по сторонам и произнес:
- Ага… точно... Валим отсюда.
Стараясь продвигаться как можно быстрее, путники не делали остановок, если на то не было крайней необходимости. И вскоре они оказались в зоне веяний, где сменяющие друг друга пары кустов ликреций заставляют вспоминать моменты из прошлого, соответствующие каждому запаху.
Вдохнув аромат виалий, Нистери снова оказалась на том белоснежном поле. Детство – славная пора. Тогда она еще не повстречала ни Милстреда, ни Кемрина. Еще не бросила проклятый камень…
Нистери остановилась. Она чувствовала, как ее манит загадка сказителей, но знание будущего заставило развернуться. Шаг… еще один… И Нистери уже собиралась бежать прочь. Бежать, чтобы все изменить…
- Ты куда? – спросил Кемрин, хватая подругу за плечи.
Ликреции больше не источали запах первых весенних цветов. И видение исчезло.