Данила сощурился.
- Полагаю, ей следовало уйти прочь и оставить одинокого эльфа погибать от рук пяти наёмных убийц-тренов?
- Пятеро тренов, - бесцветным голосом повторила Кассандра. Эта новость, похоже, слегка пошатнула её самообладание, и неожиданно её осанка стала меньше напоминать королеву-воительницу, а, скорее, женщину с двумя десятками внуков. Это мгновение быстро прошло.
- Что произошло?
- Они сражались. Четверо были убиты, один сбежал.
- Именем рун Огмы, - выругавшись, Кассандра встала и принялась расхаживать по комнате с выражением гнева и беспокойства. - Возможно, теперь ты поймёшь моё беспокойство касательно твоей связи с этой женщиной! Рано или поздно тебе придётся это понять — если ты не такой дурак, каким всегда притворялся!
Это заявление испугало Данилу по нескольким причинам. Сначала он заговорил о самой простой.
- Ты распознала моё притворство. В отличие от остальной семьи.
Женщина фыркнула.
- По-твоему, я так мало знаю о том, что происходит под моей крышей? Я понимаю больше, чем ты думаешь. Так случилось, что твоё решение поиграть в дурачка на службе арфистов хорошо сочеталось с семейными интересами. Виноторговцы должны знать своё ремесло. Ты научился этому, наверное, по чистой случайности, пока тратил время на игры Хелбена.
- По таверне за раз, - согласился Данила. Эта шутка была призвана скрыть его удивление. - Ничто не заменит практический опыт.
- Действительно, - сухо отозвалась мать. - И теперь, спустя все эти годы мучений твоих наставников и музыкантов, ты стал бардом! Могу сказать, что выборы, которые ты совершал касательно своей жизни, в целом не так уж и сильно отличались от того, что выбрала бы для тебя я. До недавнего времени, конечно.
Смысл её слов был ясен, как день, и невыносимо раздражал Данилу. Он с преувеличенной осторожностью опустил свой бокал, сдерживая желание разбить его об стену.
- Что приводит нас к некоторым другим вопросам, - ровным голосом сказал он. - Почему ты так неодобрительно относишься к Эрилин?
- Пожалуй, я не имею ничего против неё лично. Сложно будет найти лучшую спутницу для путешествий. Но пора уже заняться поисками супруги. Наёмница-полуэльфийка не подходит для мужчины твоего положения.
- Тогда я изменю своё положение, - огрызнулся Данила. - Всё, что я делаю для этого города и этой семьи, может делать кто-то другой. Почему я не могу следовать собственным желаниям?
Кассандра вскинула руки:
- Зачем останавливаться?
Он пропустил это мимо ушей.
- Кроме того, я не понимаю, почему ты считаешь, что Эрилин поступила неправильно, помогая одному из гостей Таннов. Ты стала бы относиться к вопросу иначе, стань целью тренов какая-нибудь дочка знатной семьи?
Мать обдумывала вопрос дольше, чем ожидал Данила — дольше, решил он, чем следовало.
- Конечно, это было бы совсем другое дело, но ей всё равно не следовало вмешиваться.
Данила поражённо потряс головой.
- То есть ты предпочла бы, чтобы убийцам позволили творить всё, что угодно в нашем особняке?
Кассандра бросила на него мрачный взгляд.
- Тебе стоило прислушаться к урокам, - тихо сказала она, - которые я пыталась преподать тебе в детстве.
- Войны Гильдий, убийства, хаос, - нетерпеливо отозвался Данила. - Да, я прекрасно всё это помню.
Мать покачала головой.
- Прошлое никогда нас не покидает. Кому это лучше знать, как не барду?
Данила долго смотрел на неё.
- Здесь скрыта нерасказанная история.
- Пусть такой и остаётся, - ответила мать. По её лицу скользнула досада, как будто женщина сожалела, что выдала даже такую малость. Её подбородок задрался, а глаза остыли, приобретя обычное выражение спокойной уверенности. - Оставь это, сын. Ты не найдёшь здесь сюжета для одной из своих песен.
- Может быть, найду, - возразил он. - Сегодня умер человек. Ос Элторчул стал жертвой ещё одного покушения тренов. Мы с Эрилин сообщили об этом лорду Элторчулу. Вскоре после того, как мы покинули особняк Элторчулов в Северном квартале, на нас напал трен.
От лица Кассандры отхлынула кровь.
- Больше в это не вмешивайся.
Данила быстро обдумал, не рассказать ли ей про нападение на квартиру Эрилин.
- Наконец ты дала мне совет, который я хотел услышать! - с мрачным весельем произнёс он. - Но боюсь, что мне будет сложно ему последовать.
- Это всё, что я могу тебе предложить.
В её голосе звучала непоколебимость. Тишина между ними затягивалась, и Данила встал, собираясь уходить. Кассандра проводила его до двери. Выражение её лица было грустным — таким грустным, каким не бывало даже после самых худших его мальчишеских выходок. Кассандра поймала сына за руку, когда он собирался открыть дверь.