— Расскажите про Хью Уоллингтона. Ему-то зачем понадобился астрариум?
Лицо египтолога стало пепельно-серым. Я никогда не видел его настолько напуганным.
— Откуда вы узнали о Хью Уоллингтоне?
— Это он был голосом Гора? — Я не мог сдержаться, сгреб его в охапку и сильно встряхнул. — И с самого начала стоял за всем?
— Уоллингтон — верховный жрец. Он правит всем. — Гермес оцепенел и едва мог говорить.
— Чушь! Он такой же человек, как мы все. Мне нужны только факты! — Я возвышался над египтологом, а он казался мне еще более жалким и чуть не скулил от страха.
— Если он получит в руки астрариум, то выпустит на волю Сета, бога хаоса. — Гермес произнес это шепотом. — И тогда только боги смогут нам помочь.
Он замолчал, и я невольно ощутил холодок страха. Снова повернулся, чтобы позвать надзирателя, но египтолог вцепился в мою руку.
— Вы должны понять: вас заманили специально, чтобы во время обряда вы сыграли роль Осириса. Хотите вы того или нет, Оливер, но вы принадлежите подземному миру. Вы спаситель. И должны выполнить свою миссию до конца.
— Спаситель? Что вы такое несете?
— В Бехбейт-эль-Хагаре мы наткнулись на пророчество Банафрит, в котором говорится, что если астрариум когда-нибудь потеряется, единственным человеком, который сумеет осуществить его истинное предназначение и вернуть мумии Нектанеба, будет поклоняющийся Осирису жрец подземного мира — тот, кто извлекает из-под земли сокровища. Изабелла ведь не случайно выбрала вас в мужья, — почти с удовольствием закончил Гермес и покосился на меня.
Я не поверил своим ушам.
— Вы хотите, чтобы я взял на себя ответственность за астрариум, потому что так сказано в древнем пророчестве?
— Выбора нет. Но без меня у вас ничего не получится. Я вам нужен, Оливер. А вы мне. Пожалуйста, помогите. Во время обряда я пытался принудить вас уступить астрариум. Если бы у меня получилось, власть над ним перешла бы ко мне.
— Вы хотите сказать, что я один обладаю над ним властью?
— Обладали до тех пор, пока не набрали на его циферблатах дату своего рождения и таким образом вверили ему свою судьбу.
Я едва сдержался, чтобы не наброситься на Гермеса. Как он посмел предположить, что Изабелла вышла за меня замуж, потому что ей так велели? Но несмотря на гнев, почувствовал, как в голове пронесся ураган мыслей, подрывающих все, во что я раньше верил. Какой приговор вынес мне астрариум? В ушах застучала кровь, перед глазами завертелся калейдоскоп картин, одна страшнее другой: сердце Изабеллы плывет в воде, ее безжизненные глаза следят за мной, маленькая стрелка неумолимо движется вперед, приближая намеченный через два дня срок моей смерти, и тени из катакомб готовы броситься на меня. Я понимал, что надо остаться и заключить с Гермесом что-то вроде фаустовского договора, но вдруг лишился дара речи. Сделал несколько глотательных движений, стараясь справиться с паникой. Оттолкнул Гермеса. Мне хотелось одного — бежать.
Хриплым голосом я окликнул охранника и услышал в ответ хор стенаний заключенных, пока весь коридор не огласился какофонией человеческих страданий. А когда наконец, спотыкаясь, вышел во двор, мольбы Гермеса все еще звучали у меня в ушах.
43
Металлические ворота тюрьмы закрылись за мной. Я шел по направлению к главной улице — теперь спокойнее, но все еще пошатываясь оттого, что мозг лихорадочно пытался решить, как поступить дальше. Время приближалось к полудню, и на тротуары высыпало множество людей: с рынка возвращались женщины, мужчины неторопливо шли на обед, школьницы прогуливались, взявшись за руки. Изабелла меня любила, твердил я себе. Но сосуд нашего брака был расколот на черепки, и я не мог разобраться в их сложной россыпи. Неужели моя профессия была единственным фактором, который повлиял на решение Изабеллы выйти за меня замуж? Несла ли она для нее какой-то мистический смысл? Все, что раньше мне казалось твердым и незыблемым, вдруг стало превращаться в дым. Изабелла была моим якорем, основой жизни последние пять лет. И теперь меня убивала мысль, что наш брак — все, что мы делили: любовь и веру в нашу совместную жизнь, — был лишь химерой, и она выбрала меня не за то, каким я был, а за то, чем занимался.