Эрика закрыла глаза и попыталась представить себе тех, кто ограбил царственную могилу. Были ли они смелы и дерзки или, напротив, тряслись от ужаса, теряя рассудок при одной только мысли о праведном гневе охранников города мертвых? Потом она подумала о Картере. Как же все-таки происходила эта первая встреча современников с далеким прошлым? Из записок Картера следовало, что его сопровождали ассистент по фамилии Келлендэр, лорд Карнарвон, дочь лорда Карнарвона и старший рабочий Сарват Раман.
После прочтения полевых заметок Картера Эрика зарядила ролик с надписью „лорд Карнарвон: бумаги и корреспонденция“. По большей части то были деловые письма, касающиеся субсидирования археологических проектов. Она быстро прокрутила пленку до того места, где даты совпали со временем открытия гробницы. Как она и предполагала, объем переписки лорда Карнарвона в эти дни значительно увеличился. Прежде всего ее заинтересовало пространное письмо Карнарвона сэру Уоллису Баджу, смотрителю Британского музея, датированное 1 декабря 1922 года. Для того, чтобы весь лист уместился на одном кадре, фотокопию снимали с большой дистанции, поэтому Эрике пришлось сильно напрягать зрение. В письме Карнарвон восторженно описывал „находку“ и упоминал многие из тех драгоценных вещей, с которыми Эрика познакомилась во время посещения выставки „Сокровища Тутанхамона“. Она быстро пробежала глазами текст, пока не наткнулась на удивившую ее фразу: „Я не открывал этих ящиков и потому не знаю, что в них находится, однако, помимо них, мы обнаружили в гробнице папирус с какими-то письменами, фаянсовые изделия, драгоценности, букеты цветов, свечи в крестообразных подсвечниках“. Эрика завороженно смотрела на слово „папирус“». Насколько она знала, ни одного папируса в усыпальнице Тутанхамона найдено не было. Фактически это явилось самым большим разочарованием, связанным с открытием гробницы. Многие надеялись на то, что наконец приподнимется завеса тайны над бурной эпохой молодого Тутанхамона, но без письменных документов эта надежда быстро обратилась в прах. Однако в письме к сэру Уоллису Баджу Карнарвон недвусмысленно упоминал о папирусе.
Эрика вновь обратилась к заметкам Картера. Она перечитала все записи, датированные днем открытия гробницы и следующими двумя днями, — о папирусе не было ни слова. Напротив, Картер заявлял о своей досаде по поводу отсутствия письменных документов. «Странно», — подумала Эрика. Вернувшись к письму Карнарвона, она сделала перекрестный анализ всех предметов, упоминаемых тем и другим участником экспедиции. Единственным пунктом, в котором они расходились, был этот самый папирус…
Когда Эрика наконец вышла из мрачного музейного здания, время уже перевалило за полдень. Неторопливым шагом Эрика направилась в сторону оживленной площади Тахрир. До возвращения в «Меридиен» ей надо было покончить еще с одним важным делом. Вынув из сумки обложку от путеводителя Бедекера, она прочитала записанные на ней имя и адрес: Назиф Мальмуд, 180 Шари эль Тахрир.
Шари эль Тахрир оказался одним из самых фешенебельных бульваров с нарядными магазинами в европейском стиле и строгими зданиями солидных фирм. Среди них дом номер 180, небоскреб из стекла и бетона, запросто мог поспорить с любым из своих нью-йоркских собратьев.
Офис Мальмуда находился на восьмом этаже. Войдя в пустой лифт, Эрика вспомнила о приверженности египтян к долгим обеденным перерывам и испугалась, что Назиф Мальмуд не появится на работе раньше четырех часов. Однако дверь его конторы была приоткрыта, и, прочитав на ней: «Назиф Мальмуд, международное право: отдел Импорт — Экспорт», — Эрика поспешила войти.
В приемной никого не было. Дорогие печатные устройства «оливетти» на столах из красного дерева говорили о том, что бизнес здесь идет в гору.
— Ecть тут кто-нибудь? — громко спросила Эрика.
В дверях появился большеголовый коренастый мужчина, одетый в дорогой костюм-тройку. Выглядел он лет на пятьдесят и в принципе мало чем отличался от представителен финансовых кругов Бостона или, скажем, Нью-Йорка.
— Чем могу служить? — деловито спросил он.
— Мне нужен мистер Мальмуд, — ответила Эрика.
— Он перед вами.
— Не найдется ли у вас несколько минут дня разговора со мной?
Назиф оглянулся на свои кабинет и поджал губы. В правой руке он держал авторучку, и Эрика поняла, что оторвала его от какого-то важного дела. Вновь повернувшись к ней, он неуверенно произнес: