Событие, которого давно и с нетерпением ждали Карл и Веревий, наконец-то произошло. Куколка, спрятанная ими на Чертовом острове, неожиданно в одночасье стала жуком. Сам момент волшебного превращения, друзьям лицезреть, к их большому сожалению, не удалось.
Когда первые восторги закончились, Карл признался Веревию, что ожидал, того что скарабей будет намного крупнее. Во всяком случае, по рассказам старого мошенника Абдаллы, которыми тот щедро кормил Карла в Египте, выходило, что скарабей должен был быть как минимум раза в три крупнее.
Впрочем, то обстоятельство, что скарабей нисколько не утратил своей щенячьей привязанности, которую он демонстрировал, будучи личинкой, по отношению к своему любимому хозяину отчасти примирило Карла с небольшим размером питомца. Скарабей, казалось, понимал, что Веревий также является членом их маленького клуба и относился к нему без особой любви, но, тем не менее, вполне дружелюбно. По крайней мере, в отношении его он ни разу не проявил агрессии, столь характерной для этого вида давно вымерших насекомых.
Для того чтобы накормить гигантского жука, Карл с Веревием привезли на остров очередную жертву из числа спившихся мастеровых. Но к большому огорчению Карла, который хотел поразить друга необычностью увлекательного и кровавого зрелища, скарабей не проявил, ни малейшей заинтересованности при виде ополоумевшего от ужаса мужика. Когда тот своими беспрестанными стенаниями настолько вывел из себя Веревия, что тот собирался его уже пристрелить, скарабей неожиданно опередил его. Своими большущими жвалами он словно гигантскими садовыми ножницами-кусторезами отстриг мужику голову от туловища. Веревий с Карлом едва успели отскочить в стороны, как из раны на шее обезглавленного тела хлынули потоки черной крови.
Когда со всей очевидностью стало ясно, что скарабея перестало интересовать человеческая плоть, Карлу поневоле пришлось отпустить жука на вольные хлеба. Сняв с него цепь, друзья с замиранием сердца смотрели, как скарабей, вырастив между передних когтистых лап огненный шар, принялся исчезать прямо в склоне оврага. Когда же жук окончательно вполз в прорытую им нору и исчез из виду, земля под нарушенным травянистым покровом, через непродолжительный промежуток времени затянулась. А еще через какое-то время покрылась жухлой травой и чертополохом, которые были там ранее.
— Ну, все, теперь поминай, как звали! — в сердцах вскричал Веревий и плюнул себе под сапоги. — Что за нужда была торопиться, да раньше времени, цепь снимать?
— Нет, мы все сделали правильно, — отрицательно покачал головой Карл. — Абдалла говорил мне, если скарабея не выпускать, то он погибнет.
— Вот ты Карлуша, вроде умный человек, ученый! А такой, брат, иногда дурак! — в сердцах выругался Веревий. — Ну, скажи мне, как можно верить проклятому эфиопу, да еще и басурману?
Но как вскоре выяснилось, Абдалла не обманул и на этот раз. Скарабей неожиданно вновь возник на Чертовом острове в том же самом овраге, откуда уполз неделю назад неизвестно куда. Оставленный для присмотра верный мужик из челяди Веревия, поздней ночью на лодке переправился через Ежовку и верхом доскакал до хозяйского дома. Перебудив всех домочадцев, он принес хозяину весть, о том, что «чертово отродье вернулось».
На радостях Веревий напоил мужика до поросячьего визга, да и скормил его троглодитам в Проклятой штольне. Карл этот кровожадный поступок не одобрил, и посетовал, что эдак они с Веревием скоро совсем без верных людей останутся.
На что компаньон, по своему обыкновению взъерошив бороду, нравоучительно изрек:
— Что знают трое, то знает и свинья!
Дела с Проклятой штольней шли как нельзя лучше. Ювелир Гольбейн, за причитающиеся ему тридцать серебряников очищал кровавое золото от примесей и отливал его в слитки. Его пришлось посвятить в тайну штольни. Старый негодяй настоял на этом. Пришлось ему уступить, так как обращение золота добытого незаконным путем в пухлые пачки добропорядочных ассигнаций происходили через его многочисленных знакомых.
За это время число бродяг и спившихся мастеровых в Ежовске, а также его пригородах стремительно сокращалось, а потом и вовсе сошло на нет. Виноваты в этом были, конечно же, Карл и Веревий, вынужденные добывать провиант для Сынка и его родичей. Обитатели Проклятой шахты, до поры до времени, честно выполняли условия страшной сделки — свежее человеческое мясо против золота.
Вырученный капитал Веревий с согласия и активного участия Карла тут же вкладывал в дело. Ими было куплено несколько пароходов, которые ходили по Волге с зерном, углем, лесом и прочим ходовым товаром. В головах друзей-компаньонов бродили поистине наполеоновские планы. Они собирались, накопив изрядный капитал начать промышленную разработку Проклятой штольни для того, чтобы полностью выбрать оттуда все имеющееся там золото. То, что при этом возможно придется уничтожить племя, обитающих там троглодитов, включая Сынка их, почувствовавших вкус огромных денег, теперь уже мало волновало.