Январь 1969 года. Исполнилась годовщина со дня пересадки сердца. Филипп Блайберг чувствует себя удовлетворительно. Он находится под постоянным наблюдением врачей.
15 августа 1969 года. Корреспондент агентства Рейтер передает из Кейптауна: «Филипп Блайберг, живущий с пересаженным сердцем дольше других пациентов, которым была сделана операция, серьезно заболел. Как сообщается, врачи обеспокоены ухудшившимся состоянием 60-летнего зубного врача, помещенного вчера в госпиталь „Хроте-Схюр“». Это уже третья по счету госпитализация Блайберга с тех пор, как 2 января 1968 года в его груди начало биться чужое сердце.
16 августа 1969 года. Филипп Блайберг скончался. Корреспондент агентства Рейтер передал сообщение из Кейптауна о пресс-конференции профессора Кристиана Барнарда, проведенной в связи со смертью Ф. Блайберга, которому девятнадцать с половиной месяцев назад было пересажено сердце. «Хроническое отторжение (несовместимость) повредило сердце до такой степени, что оно уже не выдержало», — сказал Барнард. Однако он добавил: «Мы будем продолжать пересадки сердца. Мы, безусловно, не ослабим наших усилий и, по всей вероятности, сделаем еще больше».
Я составил схематические протоколы двух первых пересадок сердца. Одна из них — первая в мире. Вторая, так уж получилось, одна из самых успешных. Человек с новым сердцем прожил девятнадцать с половиной месяцев. Этот рекорд пока превзойден только однажды, хотя в разных странах сделано более 200 пересадок сердца. Рекордсмен — 52-летний американец Роберт Макки. Операция была сделана 31 августа 1968 года в Станфордском медицинском центре крупнейшим американским хирургом Норманом Шамуэем. Западногерманский журнал «Квик» писал, что свой 600-дневный юбилей Макки отметил бутылкой шампанского. Еще несколько человек прожили после операции полтора года. Остальные погибали через несколько недель или дней после операции.
Итак, южноафриканский хирург поджег костер мнений. Вспыхнувший огонь ярко осветил всю проблему пересадки органов. Вытянул из темноты самые потаенные технические, иммунологические и морально-этические трудности этой проблемы и показал их людям. И, конечно же, каждый увидел их по-своему. Одним показалось, что это никакие не трудности, а пустяки. Другие говорили, что нужно прекратить пересадки, пока не сняты помехи, что не надо сеять преждевременных иллюзий и надежд. Третьи настаивали на пересадках сердца и продолжали их, уверяя, что только таким способом можно найти пути преодоления помех. Четвертые превозносили Кристиана Барнарда. Пятые предавали его анафеме.
Пылал костер мнений.
Рудольф Ценкер (Мюнхен): «Я не стал бы делать операции по пересадке сердца, поскольку проблема совместимости тканей не нашла надежного решения».
Поль Бине (Париж): «Мы весьма пессимистичны в оценке перспектив этих пересадок, ибо никто еще не располагает верным средством для приживления пересаженного органа. Такого рода операция относится к области экспериментальной хирургии».
Профессор Дюбост (Париж): «Чего бы мне, да и не только мне, хотелось для полной гарантии — так это уверенности, что реципиент для пересадки сердца подбирается со всей возможной осмотрительностью, и не одним человеком, как это было, а несколькими. Так, например, вполне возможно, что Луис Вашканский и поныне был бы жив, если бы ему не пересадили сердце…»
Эрнст Дерра (Дюссельдорф): «Я не мог бы жить в постоянном кошмаре, думая, что совершил непреднамеренное убийство».
Жан Ростан (Париж): «Невозможно, недопустимо быть против: ясно, что когда-нибудь пересадка сердца увенчается успехом».
Эмиль Ферстер (Страсбург): «Ныне ваш второй пациент вступил во второй месяц жизни. Никто не знает лучше, чем вы, что невозможно предугадать его будущее, никто не знает, не будет ли орган, который организм терпит сегодня, отторгнут им завтра. Но мы изучим законы отторжения у человека и законы терпимости, каких ошибок следует избежать, какие подводные камни обходить, какое оборудование придумать, чтобы спасти человеческую жизнь».
Казимеж Островский (Варшава): «Несмотря на смертельный исход — вероятность, с которой следовало считаться с самого начала, — это, несомненно, крупное достижение в медицине. Не подлежит сомнению, что после этой операции будут проводиться следующие, которые дадут возможность совершенствовать методы пересадки сердца. С точки зрения иммунологических трудностей ткани сердца имеют больше шансов „прижиться“ в чужом организме, чем ткани почки, например. Уже один этот факт подает надежды на успешное развитие техники пересадки сердца в будущем».