– Зачем ты купил его?
Я отдернула руки от футляра.
Вместо ответа Ян взял в руки футляр, подвёл меня к огромному зеркалу и водрузил колье на мою шею.
– Я знаю, что хочу увидеть в своём объективе, Ава, – замочек на шее щёлкнул, пальцы бережно убрали волосы. – Идеальную трансцендентность, украшенную подходящими акцентами, и это, – колье легло как и в прошлый раз – идеально ровно, опускаясь между ключиц восьмым камнем. – Это… необходимые ударения в моей поэтической балладе. Завершающий штрих, – кольцо с финальным камнем закрепилось на пальце правой руки.
Преодолевая странную нервозность, я посмотрела на своё отражение. Выразительные глаза, ровная, молочная кожа, идеальная причёска – волосок к волоску. На шее, как и в прошлый раз, сверкает изумительной красоты колье из танзанита. На мне нет и следа прошедших дней, как будто ничего не произошло.
– Главная работа моей жизни, – прошептал Ян. Чёрные глаза горели в отражении, беспокойство, страх и жесткость сменились на одну эмоцию.
Счастье.
Я поняла для чего была проделана такая огромная работа, для чего было приложено столько усилий: он ждал именно меня, сумел сохранить, сумел взять моё доверие, вкладывая столько сил. Он поверил, что именно я стану той, кто ему нужен. Что именно я помогу в достижении его цели. Он сделал меня прекрасной. Он сделал меня нужной.
Я вновь перевела взгляд на своё отражение.
– Сфотографируй меня, – еле слышно выдохнули губы драгоценную мольбу.
Краем глаза я увидела довольную улыбку.
Глава 15: Обман
Главный зал дома "Хеннеке" выглядел поистине великолепно: изысканные букеты цветов в высоких вазах; глянцевый пол, отражающий блики огней, освещающих только кроваво-красные стены. Их цвет выгодно оттенял объекты выставки, а мерцающий свет маленьких ламп мягко рассеивался, освещая каждый сантиметр огромных фотографий, на каждой из которых была запечатлена я. На полотнах, моего лица либо совсем не было видно, либо верхнюю его часть закрывали густые локоны волос, тени и особенность кадра, поэтому узнать что на фото запечатлена именно я, было невозможно. Это знали только два человека. Я, и мой фотограф.
Это была наша тайна.
Стоя рядом с ним, находясь в этом месте, я не могла поверить в происходящее. После прошедших, очень схожих событий, я попала к этому мужчине и ни единого раза не выходила из его квартиры. Я видела только его, разговаривала только с ним и видела внешний мир только из окна его дома. Причём, я несколько раз задавала сама себе один вопрос – хотела ли я выбраться? Я была взаперти, практически… в плену?
Нет, какая глупость.
Хоть он и взял с меня обещание вести себя хорошо и несколько раз, как и в день посещения стилиста, точно так же объяснил мне всевозможные исходы, если я сделаю что-то не так, я сразу же уверила его в ненадобности этих слов. Я и не собиралась бежать от него. Все эти разговоры были не нужны.
Десятки элегантных гостей вальяжно разгуливали с бокалами шампанского, восторженно изучая новые работы обожаемого ими гения. То и дело люди поглядывали по сторонам в поисках автора, но не находили искомую цель, так как Ян решил остаться сегодня инкогнито, ловко замаскировавшись в невидимого посетителя выставки. Мужчина практически не сводил с меня глаз, изредка поглядывая на окружающую обстановку. Он заполучил меня таким сложным для него путём, поэтому я прекрасно его понимала, и, чтобы не давать поводов для беспокойства, не отходила от него ни на шаг.
– Ты прекрасно выглядишь, – мягко сказал Ян, так, чтобы это слышала только я.
Щеки снова залил лёгкий румянец, в который раз за этот день. Не до конца веря в происходящее, я подняла глаза и вновь посмотрела на фотографии из под ресниц: открытая, безупречно-белая длинная шея, украшенная синими танзанитами; грациозно сплетённые руки, будто зависшие в воздухе как прекрасные лебеди; волна крупных кудрей, наполовину закрывающая лицо; изящная фигурка, обхваченная собственными руками за плечи. Десятки фотографий, таких разных и ошеломительно прекрасных, откровенных и скромных одновременно, изображающих нечто интимное, значимое, сокровенное. Такой, я себя не могла представить даже в самых смелых фантазиях. Такой меня видел он. Только он.
– Почему ты прячешься? Это твой триумф, – завороженно прошептала я, подтверждая свои слова происходящим в эту самую минуту. Он это видел. Это видел каждый человек, находящийся в этом зале. Люди буквально задыхались от восторга.