А если Джослин по какой-либо причине решила вернуться в Блэк Спринг, то пусть она развернет машину и поедет прочь. Пусть затаится в любом захудалом мотеле, где ей не будет угрожать опасность.
Ведь первоначальный план был правилен, да? Джослин находилась в Ньюбурге, сидела возле Мэтта – и не мешалась под ногами.
Возможно, Катерина терпеливо ждала того дня, когда кто-то вроде Стива поколдует над ее веками и зашитым ртом. И теперь ей, конечно, нельзя перечить.
И вдруг ведьма не хочет, чтобы Джослин имела отношение к их сделке?
Стив понимал, что тешит себя иллюзиями и пытается обрести почву под ногами.
В действительности он просто боялся.
Ладно, он пойдет по тропе, но не по той, которая петляет, пересекая Философерс Дип, и ведет к его дому. Он выберет южный маршрут – и двинется через Акерманс Корнер, там и Спай Рок Вэлли Крик недалеко. Он сделает выводы. Оценит ситуацию. Если с точки зрения логики все будет более-менее в порядке, то он, наверное, сумеет переступить порог собственного дома. Но если он наткнется на Джослин, то он будет вынужден ей все объяснить.
Он и так напортачил, связавшись с ведьмой. Значит, он в ответе за судьбу Джослин и Мэтта.
Стив прикусил губу и побрел вниз по склону холма. Мышцы ныли от боли, живот скручивало, но в конце концов он поймал нужный ритм. А если он выйдет к Философерс Трэйл, то свернет вправо – и вообще не станет смотреть в сторону дома, решил Стив… и встал как вкопанный.
Кстати, что за крики оглашали Блэк Спринг прошлой ночью?
Непрошеная мысль сверлила его мозг, и Стив, поежившись, сцепил руки на груди. Нет, ему нельзя вновь впасть в безумие! Это излишняя роскошь!
Он должен собрать воедино всю информацию, которой он располагает. Он постарается ничего не упустить.
Итак, он чувствовал боль и трясся от холода. Голод, судороги, сильнейший озноб. Однако физические страдания были ничем по сравнению с душевными переживаниями, которые ему довелось вынести. Животный ужас перед тьмой, которой он, скажем так, потворствовал, добавил к его ступору галлюцинации, – ну а кислородное голодание и паническая атака довершили дело.
Но все началось с криков – за ними последовали запахи.
А потом все выкристаллизовалось в видение, а точнее – в натуральный бред сумасшедшего.
Он слышал стоны, видел изможденных людей, корчащихся, с почерневшими лицами и распухшими бубонами на шее и под мышками. Город погибал от оспы или от чумы – болезней Старого Света.
Стив ощущал вонь плавящегося асфальта, видел бочки со смолой, которые зажигали на углах улиц в попытке очистить воздух от миазмов. А всем заправлял Пит Вандермеер. Сосед даже обзавелся факелом: тот был сделан из джинсов Levi’s, пропитанных бензином и намотанных на ручку швабры Rubbermaid. На фасады покинутых зданий привязывали пучки соломы, чтобы обозначить, где конкретно поселилась зараза. Церковь Пречистого Мета пылала. За ее витражными окнами виднелись больные и мертвые – и все они кричали. Лица горожан превратились в раззявленные маски греческой трагедии.
И тогда Стив отвернулся.
Даже в видении он не желал признавать тот факт, что его друзья и сограждане погибали у него на глазах.
И он видел Катерину. Она не шевелилась и молча взирала на горожан.
А абсурд нарастал. На городской площади материализовались все дети Блэк Спринг. Они были плотно замотаны в белые коконы, связанные между собой в огромную сеть из туго натянутых простыней. Высокое сооружение, устремленное в небо, имело форму выпуклого конуса, похожего на женскую грудь. Через ткань просвечивали розовощекие лица. Как ни странно, но все четыреста детей оказались целы и невредимы, вот только в их остекленевших глазах застыло мечтательное выражение.
Но настоящее испытание постигло их родителей, которые шумели, стоя у подножия величественной башни и держа друг друга за руки. Стив почему-то сразу понял, что если хоть кто-то из них не выдержит и бросится к своему спеленутому чаду, то конструкция обрушится и погребет под собой остальных.
А на самом верху груди была Катерина, будто благословенный сосок, изливающий из серебряного кувшина теплое молоко. Оно стекало по сторонам конструкции, как струи идеального фонтана, и сотни жадных детских языков слизывали его сквозь полотно.
Она щадит детей, подумал Стив, и в его воспаленном мозгу появилась новая мысль.
Неужто взрослые до сих пор слепы? Господи, не дай им разрушить это – ведь Катерина щадит чужих детей!
Но из каких глубин выплыл столь гротескный образ? В самых смелых фантазиях он никогда не представлял себе такого зловещего безумия в сочетании с настолько нелогичной, но естественной красотой. Стив возлежал там, затаив дыхание и глядя на происходящее как на чудо.