Тайлер пожал плечами, но Стив проигнорировал это.
– Вы хоть усекли, что играли с огнем? – спросил он. – Ваши благие намерения не делают вас неуязвимыми. И речь даже не о Катерине. Совет не слишком хорошего мнения о таких, как Джейдон Хольст. Это была его идея?
– Нет, мы вместе придумали, – выпалил Тайлер и посмотрел на отца в упор.
Честность Тайлера нравилась Стиву. Сын никогда не сваливал на других собственные проступки.
Но проблема состояла не в том, что они устроили розыгрыш и сняли его на видео. Нормальные подростковые проказы. Когда дело касалось воспитания детей, Стив и Джослин придерживались прогрессивных воззрений – и ограничения Чрезвычайного Закона не являлись для них помехой.
Однако жизнь в Блэк Спринг стала приемлемой (хоть и на грани выживания, как говорили некоторые местные) именно благодаря правилам.
Народ Блэк Спринг подчинялся правилам, верил в их незыблемость и принимал их безо всяких сомнений. Дети впитывали заповеди Чрезвычайного Закона с молоком матери. Да не будешь ты связываться с ведьмой. Да не скажешь ты ни слова о ней Пришлым. Да подчинишься ты правилам посещений. И – самое главное – никогда, ни при каких обстоятельствах да не откроешь ты глаза ведьмы. Закон подкреплялся страхом… который неизбежно вел к насилию. Стив повидал немало ребятишек с лиловыми кровоподтеками и распухшими губами, которые приходили на уроки в начальной школе Блэк Рок. Они случайно проболтались о ситуации в Блэк Спринг друзьям и дальним родственникам – после чего бедолаг подвергли телесным наказаниям. Их били до тех пор, пока они полностью себя не перепрограммировали – по примеру собственных родителей.
Стив и Джослин отрицали жесткие методы. Они старались вырастить сыновей в гармонии и согласии, с большой степенью свободы, но и с осознанием своей судьбы. В результате Тайлер и Мэтт были добрыми и отзывчивыми, такими, за которых не надо беспокоиться. Стив и Джослин почти не сомневались в том, что мальчишки не наживут на свою голову неприятностей.
Но это – иллюзия, подумал Стив. Годами ты думаешь, что держишь все под контролем, а затем упоминаешь про Дурогородок, и Тайлер равнодушно пожимает плечами.
– Когда ты последний раз был в бункере? – осведомился Стив.
– По-моему, в шестом классе. Мисс Ричардсон нас туда водила.
– Вероятно, пришло время прогуляться туда вновь. Ты помнишь, каково там?
Тайлер ссутулился. Центр временного содержания, или Дурогородок, действительно был бункером. Он находился в частном владении, которое, в свою очередь, располагалось на уединенном островке на Гудзоне – милях в пяти от Блэк Спринг – в тени моста Бер Маунтин. В рамках особого курса начальной школы все ученики посещали Дурогородок, чтобы лучше проникнуться реалиями жизни в Блэк Спринг.
– Стены и пол с мягкой обивкой, – пробормотал Тайлер.
– Точно, и не зря. Три недели одиночного заключения в камере – и ты становишься потенциальным пациентом психушки. К концу второй недели ты почувствуешь себя отвратительно и будешь на коленях умолять, чтобы тебя вернули в Блэк Спринг. Хотя еще не поймешь, зачем в камере мягкая обивка. А когда начнется третья неделя, ты начнешь думать о самоубийстве. За тобой будут наблюдать, чтобы ты не наложил на себя руки, а ты будешь кидаться на стену и орать.
– Да, папа, я знаю, – со вздохом ответил Тайлер.
– Нет, Тайлер, ничегошеньки ты не знаешь, – возразил Стив, и у него ком подкатил к горлу, когда он вспомнил самого себя – давным-давно, в Таиланде.
Тогда он стоял с простыней в руках, и перед его мысленным взором проносились болезненно яркие картинки. Он видел свои болтающиеся ноги, которые не доставали до пола бунгало… да, похоже, он лишь чудом не осуществил свое намерение.
– Вот так-то, Тайлер, – добавил он.
Дурогородок являлся исправительным заведением, заточенным под провинившихся жителей Блэк Спринг. Заключенные должны были испытать на себе силу ведьмы и заодно понять, какую опасность они представляют для себя и окружающих. Хотя Стив и был принципиально против подобного наказания, оно зарекомендовало себя исключительно эффективным – с рецидивами они практически не сталкивались.
– А сколько базовых прав человека нарушает Совет, когда помещает людей в Дурогородок? – спросил Тайлер.
– Послушай меня, Тайлер, мы не имеем дело с диктатурой. Катерина – сверхъестественное зло. И наша ситуация сводит к нулю любые права человека. Мы просто стараемся выжить, как умеем.
– Неужели ты одобряешь Дурогородок?
– Разумеется, нет, Тайлер! Но не заметил ли ты, что многие в Блэк Спринг – обычные пуританские ублюдки? Местным наплевать на мое мнение по поводу Дурогородка. Их все устраивает. Они даже довольны. Посмотрел бы я, как ты попытаешься оспорить их доводы, Тайлер. И, пожалуйста, пойми меня правильно: у нас нет выбора.