Есть особая форма заговора – обереги . Они бывают всякого рода: от зол и напастей, на сохранение скота, живота, при родах, свадебные обереги и т. д.
Существует поверье, что заговоры нельзя передавать тем, кто моложе знахаря. Во-первых, чтобы не плодить учеников, будущих конкурентов, во-вторых, заговор, произнесенный хотя бы однажды, оставляет свой след в пространстве, и чем чаще он употребляется, тем сильнее он работает, потому что его след как бы углубляется, но и наоборот: чем чаще заговор употребляется без меры и попусту, тем слабее он становится. Потому-то знахари не передают заговорные слова случайным людям.
Часто заговоры передаются знахарями и знахарками только на смертном одре одному из близких родственников в строгой тайне, наедине. Посвященный в тайну должен хранить ее до смертного конца. Умереть, не передав своих знаний, считается грехом.
М. Г. Маркелова в своих этнографических материалах о саратовской мордве, собранных ею в 1922 году, представляет нам Марию Маркеловну Кочевадзеву – мордовскую знахарку из села Чувашская Кулатка Саратовской губернии. В настоящее время ей 55 лет. Она замужняя, муж жив. Детей трое. Живет она небогато. Лечит она только в свободное время, между делом. Лечит от зубной боли. Заговору научилась давно, от своего дедушки.
Делает она так: берет небольшой кусок лука, солит его и уходит с ним в чулан. Там она над этим кусочком читает заговор. Чтение заговора прерывает тем, что дует три раза на заговариваемый кусок лука. Читает заговор очень тихо, так, чтобы посторонние его не слышали, да и заговаривает в чулане для того, чтобы никто не видел. Делает все это для того, чтобы польза была от ее лечения. Заговор, который она читает, конечно, не говорит. Наговоренный лук велит положить на больной зуб и лечь спать.
Знахари, по-видимому, никуда не исчезли и в наше время, пережив время гонений и атеизма. Еще сохранились старики и старушки в наших городах и поселках, знающие некие заветные словечки, которые им передали деды и прадеды, бабушки и прабабушки или случайные в их жизни лица, которые по какой-либо причине научили их тайным наукам или просто передали отдельные чудодейственные фразы, заклятия, заговоры. Мы приведем отрывок из рассказа «Заговоренные лапти» современного писателя-фантаста Игоря Пидоренко.
«Фатееву не повезло с командировкой, и его отправили в Сарапул. Отправили что-то там добывать на местном заводе.
…Дела на заводе были окончены, поезд уходил только вечером, и Фатеев решил прогуляться по морозцу, развеять чистым дыханием зимы нехорошие мысли в адрес руководства, пославшего его в такую дыру.
Мороз был градусов двадцать, и Фатеев старательно кутался в тулупчик, одолженный на поездку у соседа. Недалеко от гостиницы находился базар. Средних размеров, небогатый, да и день был не воскресный. Как будто что-то потянуло Фатеева (он позже говорил – черт попутал) зайти на базар. Ведь денег у него собственных не было. Неторопливо утаптывая хрустящий на морозе снег, он шел между рядами, разглядывая неширокий ассортимент: вязаные шапки и рукавицы, клюкву в банках, подсолнечные семечки, сырые и жареные. За прилавками переминались хитроглазые дедки и бабуси, неизвестно для какого покупателя вынесшие в этот морозный день товары на рынок. Правда, местные жители мороза не боялись, но и покупать ничего не покупали, бодро пробегая мимо.
Над одним из прилавков возвышалась на свежеоструганной палочке табличка „Кустарная продукция“. Под продукцией подразумевались фанерные посылочные ящики различных размеров, деревянные совки, веники и… лапти! Самые настоящие – липовые, плетеные!
Фатеев остановился. В воздухе хорошо пахло деревом, почти по-весеннему.
И дед за прилавком, как будто нарочно дожидавшийся Фатеева, вскочил, засуетился, делая приглашающие жесты руками: „Подходи, милок, выбирай, меряй. На любую ногу, на любой вкус, легкие, ловкие. Как обуешь – все девки твои будут. Лапти-то не простые – заговоренные!“ Фатеев скептически хмыкнул: „Это что же, лапти-скороходы?“ – „Нет, милок, – дед все суетился, подхватывал лапти, крутил их, подсовывал под нос покупателю. – Ходкие лапти, верно. Добро несут тому, кто купит, счастье несут. Богат будешь, не пожалеешь, что купил“. Лапти были разные: одни попроще, другие покрасивее, и одна пара Фатееву приглянулась. „Ну, уговорил. Сколько стоят лапти-то?“ – „А десять рубликов, милок, лапоточки эти стоят, немного, десять рубликов“. „Эге! – протянул Фатеев. – А другие?“ – „Простые? Два рубля. Так эти ж, милок, заговоренные!“
Фатеев сунул руку в карман и тут вспомнил, что у него осталась свободной всего пятерка. Да и та на пропитание. Ну, с едой можно потерпеть, завтра вечером дома будет. А лапти хороши именно эти, славно будут на стене смотреться. Этакий раритет! Надо деда уговорить за пять рублей продать. И начал торг… Он убеждал, уговаривал деда – откуда только красноречие взялось? И дед постепенно сдавался, уступал. Наконец, он махнул рукой, пустил мелкую слезу и сказал: „Ладно. Бери за пятерку, лихоимец“.