– Да она сумасшедшая. Замечательно. Меня заперли вместе с психом…
Молчаливая пожилая женщина в правом углу рявкнула на Роя, пытаясь заткнуть его.
– Я Кэрол Брэдфорд, врач на пенсии, и если мне придется слушать вашу бурную чушь весь день, я попрошу этого сумасшедшего молодого хулигана избавить меня от страданий сейчас же, – она повернулась к мужчине справа от нее. – Итак. Вы. Вы кто?
– Э-э, я… Я Гил. Гилберт Корман, – ответил лысеющий мужчина дрожащим от страха голосом. – Я фармацевт.
– Все будет хорошо, Гил, – сказал Кори, после чего последовало очередное фырканье от Роя.
– Какой же это бессмысленный разговор, который никому не поможет, – сказал он, прислоняясь всем телом к стене.
– Уж получше, чем твоя пустая болтовня, – прошипела Кэрол.
– Что же теперь будет? – спросила Таня. – Полиция здесь, верно? Они ведь вытащат нас отсюда?
– Сначала они проведут переговоры, – заявил Рой так, будто у него был богатый опыт на тему захвата заложников. – И если грабители не получат того, чего хотят, в ход пойдет единственный инструмент, который у них есть, – мы.
– Я видел фильм, – сказал Гил, то и дело потирая руками колени. – Собачий полдень, кажется. Грабители всегда хотят найти выход, а копы хотят их задержать. По-другому никак. Они не могут их отпустить.
– А это значит, что нам конец, – сказал Рой.
Сидевший рядом со мной Кори напрягся.
– Слушай, мужик, заканчивай! Незачем пугать всех до усрачки еще сильнее.
«Куда уж сильнее…»
Ненавижу терять над собой контроль. Страх впился мне в живот, как гадюка. Пока все знакомились, я практиковала дыхание йогой, чтобы загнать страх в угол, и теперь чувствовала себя лучше. Больше самоконтроля.
– Отряд S.W.A.T. сейчас находится за этими стенами, – сказала я группе своим «судебным» тоном; тем тоном, на который я полагалась, когда свидетель становился слишком эмоциональным и рисковал поставить присяжных в неловкое положение. – И ФБР. Это здание окружено, схемы изучаются, снайперы занимают позиции, – я посмотрела на Роя. – Да, именно переговорщик, по всей вероятности, позвонил Дракуле. Он собирается разговорить его, измотать, добыть информацию. Они будут работать круглосуточно, используя лучшую технологию и психологию, что у них есть. Мы просто должны соблюдать спокойствие, делать то, что говорят преступники, и ждать, пока профессионалы нас вытащат. Ладно?
Все кивнули, а Рой погрузился в угрюмое молчание. Кори посмотрел на меня с восхищением.
– Откуда ты все это знаешь? Тоже смотришь много фильмов про полицейских?
– У меня был клиент, бывший агент ФБР. У него было несколько безумных историй.
– Ты хорошо справилась, – Кори посмотрел на наших собратьев по несчастью, которые теперь, кажется, успокоились.
– Спасибо, – сказала я, пораженная тем, что даже в этой ужасающей ситуации похвала от Кори нашла отклик в моем сердце.
Я хотела продолжить разговор с ним, но не я одна. Амита принялась болтать с Кори – а точнее, монополизировать его, – и в течение следующего часа я была предоставлена самой себе.
Что бы ни происходило между грабителями банка и полицией, нас пока не трогали. Время шло, и хотя я и подумать не могла, что такое возможно, но сильный страх уступил место скуке.
Кэрол свернулась калачиком, чтобы вздремнуть, и я решила последовать ее примеру. Я попыталась устроиться поудобнее, но пол был таким же твердым и жестким, как и стена.
Кори заметил, что я пытаюсь найти удобное положение для головы. Он похлопал себя по левому плечу.
– Располагайся.
– Я бы с удовольствием, но все же надо быть начеку, – слабо улыбнулась я.
– Наверное, ты права, но, похоже, Кэрол так не считает, – он кивнул на пожилую женщину, чей тихий храп наполнял комнату. – Она – крепкий орешек.
– Защитный механизм, – сказала я.
– С чего ты взяла?
– Когда отбираешь большое количество присяжных, появляется чутье на людей. Начинаешь понимать, что они собой представляют.
– Ах, вот как? – Кори придвинулся ко мне. – Думаешь, она притворяется спящей?
– Возможно. Думаю, она притворяется сильной, чтобы скрыть свой страх, но сейчас она просто нашла лучший и единственный вариант из всех, что у нее есть, – я пожала плечами. – Либо я сильно ошибаюсь, и ей просто действительно нужно вздремнуть. Как и мне. Быть напуганной до смерти – изнуряет.
– Да, думаю, ты права, – сказал он. – Хорошо, так как насчет нас?
Мое сердце почему-то слегка подпрыгнуло от этого слова.
– Нас?..
Он жестом указал на наших товарищей-заложников.
– Мы в твоем пуле присяжных. Что ты думаешь о нас?
– Ах, да, – сказала я, мысленно ругая себя.