- Повернись, - сказал я, указывая ей за плечо.
Голова Оберн повернулась и прежде чем ее волосы разлетелись на ветру, я услышал, как мягкое “ох” слетает с ее губ.
- Круто, правда? - Я замедлил движение весел по мере приближения к берегу длинного полуострова, устремленного в бухту. Расслабив руки, я почувствовал несвойственную мне усталость, обжигающую мышцы. Растирая шею и плечи, я смотрел, как она тушит сигарету и прячет окурок назад в пачку.
- Ощущение, будто мы на краю света. – Едва лодка коснулась песчаного дна, Оберн тут же спрыгнула в воду. Ее визг нарушил окружавшую нас тишину, стоило воде коснуться ее ног. Сопровождаемая взрывами моего смеха, Оберн торопливо бежала к берегу. Вода доставала ей до середины голени, но я не был уверен, что температура уже достигла комфортной для купания температуры.
- Здесь так красиво. - Она с трепетом смотрела по сторонам, стоя посреди пляжа, пока я оттаскивал лодку подальше от прибоя.
- Люблю приезжать сюда в это время. - Мы стояли плечом к плечу, при этом не касаясь друг друга, но достаточно близко для того, чтобы платонические чувства были вытеснены более интимными.
- Вы часто сюда приезжаете?
- Конечно. Здесь тихо, да и гребля - хорошее упражнение. Пошли, там есть тропинка. - Я взял ее за руку и повел за собой. Я слышал шелест песка под ее ногами, пока она следовала за мной несколько сот ярдов вглубь берега. – Здесь, – сказал я, остановившись. Это было идеальное место, чтобы в полной мере прочувствовать это мгновение.
- Я влюбилась в это место, - мечтательно произнесла она, стоя с широко раскрытыми глазами.
От вида на белый маяк с деревянным домиком на берегу “Олд Мишин Пойнт” всегда захватывало дух, но если стоять на этом же месте, когда солнце опускается за горизонт под правильным углом, то создается впечатление, будто старое здание охвачено огнем. Оранжевые лучи отсвечивают от белоснежных стен, медленно заключая строение в светящийся огненный ореол. Воображаемое пламя становится ярче с каждой секундой, пока солнце не начинает садиться, медленно скрываясь за линией горизонта.
- Как я могла не знать об этом? То есть, естественно я и раньше была на маяке, но на закате... - Она остановилась. - Интересно, можно ли это снять.
- Нет, никаких камер. - Я остановил ее руку, которую она уже запустила в задний карман.
- Почему? - Она подняла на меня полный замешательства и непонимания взгляд.
- Не думай о том, чтобы запечатлеть это, попытайся прочувствовать.
- Вы точно не в себе, - она засмеялась, но все же опустила руку. - Подведите меня ближе. – Улыбнувшись, Оберн переплела наши пальцы, делая уверенные шаги по узкой песчаной тропе. Мягкие колоски касались наших ног, пока мы шли рука об руку, и все это время в моей голове крутился один единственный вопрос: что, черт возьми, я делаю?
Я наслаждаюсь моментом. Вот что. Последние несколько лет я жил в гнетущем тумане, и это был мой первый вздох за долгое время. Мой первый опрометчивый поступок со времен колледжа, и я определенно собирался его совершить.
- Если подойти ближе, эффект огня исчезнет. - Я остановил ее, и наши ноги с мягким шорохом погрузились в песок.
- Закрой глаза. - Ее веки почти мгновенно опустились. - Теперь, представь, что сейчас 1920 год и ты находишься на острове “Скай”, - прошептал я ей на ухо, успокаивая ее низким мелодичным тоном своего голоса. - Ты отдыхаешь здесь каждое лето, в одном и том же домике у моря, и смотришь на этот маяк каждый день.
- “На Маяк”? - выдохнула она. Я знал, что она поймет мою отсылку к классическому роману Вирджинии Вульф.
- Представь жгучее желание увидеть его вблизи, коснуться своей рукой. - Мой взгляд скользил по мягкой коже ее шеи. - Но тропинка слишком каменистая, а волны чересчур неистовые, чтобы ты могла подойти. Это невозможно. Тебе остается лишь смотреть. И желать... - Я слегка провел пальцем по нежной коже, молящей о прикосновении.
- Звучит ужасно, - выдохнула она, зрачки метались под ее закрытыми веками, а по коже бежали мурашки. Она была такой чувственной, такой красивой, и так чутко реагировала на меня, что мне безумно хотелось ее поцеловать. Я хотел попробовать на вкус ее нежную кожу, блестящую от испарины, и все первобытные желания, которые я долгое время подавлял внутри себя, в этот момент вырвались наружу. Моя призрачная сдержанность ускользала сквозь пальцы, словно вода.
Я выпустил ее руку из своей, и словно марионетки, связанные одной нитью, мы повернулись лицом друг к другу. Едва дыша, я робко пробежался пальцами по загорелой коже ее руки, остановившись на обнаженной ключице. Мои глаза всматривались в ее, ища разрешения и моля об одобрении. Запустив руки в ее густые волосы, большими пальцами я слегка коснулся линии ее подбородка.