— Ну, всё нормально. Чего ты разнервничалась? Я просто шёл к тебе, увидел, что идёшь, — так же быстро заговорил Лёша, мягко поглаживая девушку по голове. Голос звучал медитативно и успокаивающе. Женя почувствовала, как тугой узел в груди медленно расслабляется. — Увидел, подошёл, думал, что услышишь, а ты драться начинаешь. Я пока ещё даже не сделал ничего, чтоб драться. Хочешь, на бокс походим?
— Дурёха, — засмеялась Женя. — Давай поднимемся, чтобы в подъезде не стоять. А то нас бабки заживо съедят за то, что подошли друг к другу ближе, чем на два метра.
Как будто бы в доказательство этих слов ближайшая бабка хищно нахмурилась и уткнулась носом в газету, отодвинувшись в самый дальний угол скамьи.
— А почему на нервах? Что-то случилось? — спросил Лёша, пока девушка отпирала дверь квартиры. Та неопределённо пожала плечами.
— Да просто… Плохо сплю. Ничего серьёзного.
— Если бы было не серьёзно, ты бы с кулаками не кидалась.
— Да не кидалась я с кулаками! — Женя опять засмеялась, пытаясь без рук снять с себя обувь. — Ого, ты что, новые кроссовки купил? Дорого-богато, конечно, блестят прямо.
— Вчера, — Лёша аккуратно снял с себя кроссовки и поставил их рядом с потрёпанными Жениными кедами. Это особенно подчеркнуло их и без того безукоризненную белизну.
— Я теперь буду рядом с тобой как замарашка, — хихикнула девушка. — У Ку-у-у-урского вокзала-аааа…
— Да перестань! — беззлобно воскликнул Алексей. Между ними завязалась шуточная драка, но уже через пару минут возлюбленные устало повалились на диван, не переставая смеяться.
— Так что с тобой происходит? Давай, признавайся, — выдохнул парень, помогая Жене уложить голову на его колени.
— Просто плохие сны. Чепуха. Нужно попить мелатонин, — она перевернулась лицом к Лёше и нежно провела пальцами по его щеке. — И всё у меня будет в порядке. Просто без тебя плохо спится.
Это было правдой. Женя не любила спать одна. Ни в одной из своих жизней. Каждый раз, когда рядом не было его, всё начинало разрушаться.
Девушка прикрыла глаза, продолжая рассматривать любимое лицо из-под густых ресниц.
Оно всегда было разным — и, в то же время, оставалось неизменным. Женя помнила каждое. Наверное, это единственное, что она запомнила лучше всего. Могли забываться некоторые факты, стирались из памяти места и события, и только оно всегда оставалось на подкорке, будто неясный зов.
Найди меня снова.
И она искала. Точнее, они оба искали, продираясь через тернистые ветви времени. Превозмогали потери, переплывали моря, переживали бесконечные войны, чтобы, в конце концов, раствориться в объятьях друг друга.
Женя закрывает глаза. Но продолжает видеть.
Видеть волосы цвета ржи, струящиеся по статным плечам.
Видеть шрамы на спине, полученные в сражениях за чужие города.
Видеть сверкающий меч, готовый нести смерть каждому, кто прикоснётся хоть пальцем к краю её шёлкового платья.
Видеть…
— Женя? Же-ень, просыпайся, ты чего?
Девушка выныривает со дна бесконечных воспоминаний и лениво улыбается.
— Вот ты котёнок. Мне пора идти. Ты вечером освободишься? После гулянок своих.
— Да.
— Встретимся. Я придумал сюрприз.
— Интриган, блин.
Она провожает его, устало прислонившись к дверному косяку, и запирает двери на ключ, а потом долго смотрит в окно, пока фигура Алексея не исчезает за углом.
— Моя хорошая, если ты не выйдешь через пять минут, я откручу тебе голову.
Голос Сони был как никогда серьёзен. Женя запихивала ногу в босоножку, придерживая плечом телефон.
— Да собираюсь я, просто Лёша пришёл, потом я уснула, потом мне было как-то лениво…
— Ну да, ну да, знаю я вас…
— Соня! Всё, кыш, я выхожу. Только камни в окна не кидайте.
Не успела девушка открыть двери подъезда, как её тут же подхватили под руки Есения и Агата.
— Женя, ты не представляешь, что нас сегодня ждёт. Всё включено. Напитки, закуски, танцы под Меладзе. Только, пожалуйста, не надо блевать в такси, — в один голос пропели они.
— Вообще-то, в такси блевала не я.
— Ну вот даже и не пытайся.
Над городом сгущались сумерки. Ближе к ночи улицы превращались в декорации к романтическому мюзиклу — тут и там сновали парочки и компании, все были веселы и спокойны. Отпечаток рабочего дня сошёл с человеческих лиц, а вечер пятницы наполнил сердца трепетным ожиданием предстоящего отдыха. Мучившие Женю кошмары отодвинулись на второй план.