Переходить из дома в дом, будучи ребенком, без права голоса, без контроля, а потом, наконец, иметь весь мир у своих ног? Я понимаю. Я хочу протянуть руку и сжать его плечо, но он наконец смотрит в мою сторону, и я застываю на месте от боли в его глазах.
— Когда я приехал сюда, это было для того, чтобы проникнуть в Найт-Крик. Зачем, не было известно, но это явно было чем-то, что интересовало Физерстоун. Именно тогда я встретил тебя, и вся моя жизнь изменилась.
Его слова больно ударяют меня в грудь, и слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю, как он уходит в себя, его руки безвольно падают по бокам в знак поражения, в то время как мое сердце колотится как сумасшедшее.
— После того, как ты рассказала мне, с чем имеешь дело, я понял, что это как-то связано. Я чувствовал это нутром, но когда я позвал их, умоляя вмешаться и спасти тебя, они ничего не сделали. Ничего. — Он повторяет последнее слово себе под нос, как будто все еще не верит, и я подтягиваю колени к груди, обхватывая их руками.
Мы оба имели дело со своей собственной версией ада, просто ни один из нас этого не осознавал.
Он встает и запускает пальцы в волосы, расхаживая передо мной. — Мария подошла ко мне буквально в тот момент, когда я закончил телефонный разговор с офисом Физерстоуна. Это было на парковке Пита. Она высокопоставленный член организации, и она предложила изменить исход наших жизней. Один взгляд на тебя через окно заставил меня согласиться, и я не жалею об этом, ни на секунду. Если бы я этого не сделал, нас бы сейчас здесь не было, и даже если бы все между нами полетело к чертям, я бы сделал все это снова, чтобы обезопасить тебя. — Его голос хриплый, когда он встречается со мной взглядом, и я не могу остановить слезу, которая скатывается по моей щеке.
— Райан, я…
— Пожалуйста, все в порядке, просто позволь мне объяснить. Мне нужно разобраться во всем этом, — мягко перебивает он, и я киваю, чтобы он продолжал, но тоже встаю с кровати, ненавидя невидимые стены между нами.
— Я должен был рассказать тебе о своем гребаном прошлом, я должен был рассказать тебе все это, объяснить получше, но я ничего этого не планировал. Ни секунды. Вначале я собирался вернуться к своей прежней жизни, так что это не имело значения, и я знаю, это звучит жестоко, но это была правда, — признается он, переплетая пальцы за головой и глядя на меня. — Но я не выбирал это, — говорит он, размахивая руками. — Я не выбирал тебя, это сделало мое сердце.
Я не могу дышать, наблюдая, как правда срывается с его губ. Мой язык прилипает к верхней части рта, а слезы текут по моему лицу.
— Но я люблю тебя каждой клеточкой своего существа. Я никогда раньше не руководствовался своим сердцем, у меня никогда не было причин для этого. Я хочу, чтобы ты была моей навсегда, — бормочет он, опуская руки по швам и снова опуская подбородок на грудь.
Я удивленно смотрю на него, пытаясь подобрать собственные слова, но это трудно, особенно когда он только что сказал так много.
Он опускается на корточки, хватаясь руками за голову и в отчаянии хватаясь за волосы, и это побуждает меня к действию.
Я делаю шаг вперед, останавливаясь прямо перед ним, и убираю одну из его рук от головы, прежде чем переплести свои пальцы с его. Я жду, когда он, наконец, поднимет глаза и встретится со мной взглядом, и когда он смотрит в мою сторону своими бурными голубыми глазами, слова льются сами собой.
— Я влюбился в тебя, не узнав по-настоящему тебя как личность, и это моя вина, — честно говорю я ему, и он облизывает губы и кивает, но выражение поражения на его лице не меняется. — Но я не жалею об этом, ни на секунду.
Его блестящие глаза расширяются, и он смотрит на меня с удивлением, когда у него отвисает челюсть. Райан притягивает наши соединенные руки к себе, и нежное прикосновение его губ к костяшкам моих пальцев, когда он смотрит на меня из-под опущенных ресниц, вызывает у меня слабость в коленях.
Этот человек.
— Скажи мне, что есть надежда, — шепчет он мне на ухо, отчего по моим рукам бегут мурашки, и я киваю.
— Я знаю, что ты солгал прошлой ночью в грузовике, Райан, — бормочу я, и он замирает, но он, должно быть, понимает, о чем я говорю, и мягкая улыбка на моих губах говорит ему, что я не сержусь. — Это уничтожило меня в казино, когда я увидела, что ты знал этого парня Манетти, но все, что ты сделал потом, доказало, что я ошибалась, — честно говорю я, и он поднимается на ноги, одной рукой обнимая меня за талию, а другой прижимается к моей щеке.