Хочу ли я, чтобы меня защищали? Оберегали? Заботились? Да, да, хочу. Чего я не хотела, так это продолжать жить этой жизнью под таким контролем, который подвергает меня такой опасности.
Я не хотела ни на кого полагаться, ни на одну живую душу, но с Райаном я чувствую, что он только усиливает меня, предлагая мне шанс стать тем человеком, которым я должна быть, не подавляя себя.
Качая головой, я пытаюсь подготовиться к разговору, который мне предстоит, потому что знаю, что это будет нелегко, несмотря ни на что, но я должна сдержать его желание просто стереть всех с лица земли, хотя это и звучит как отличный вариант.
Оставив влажные волосы падать на лицо, я спускаюсь вниз и нахожу Райана сидящим за барной стойкой, обхватив голову руками и понурив плечи, с двумя кружками горячего шоколада рядом. Мое сердце мгновенно бешено колотится в груди.
Что-то не так.
— Райан? — Зову я, нервно ожидая его ответа, когда он медленно поднимает на меня взгляд. В его голубых глазах плещется боль, ярость и тьма, и я хмурюсь в замешательстве, пытаясь понять, что вызвало эту перемену за такой короткий промежуток времени.
— Бетани, ты не можешь говорить такое дерьмо, а потом хлопать гребаной дверью у меня перед носом. Я знаю, что дело не во мне, ясно? Я действительно знаю, но я вишу на волоске от того чтобы пойти туда с оружием наперевес. И я знаю что ты этого не хочешь. Но я, черт возьми, готов к этому, и я могу разобраться с последствиями с твоей стороны позже.
Святой ад.
Я изумленно смотрю на него, когда он вцепляется в столешницу так, что костяшки пальцев белеют, а нога дрыгается, когда он пытается удержаться на месте.
Мой рот пытается сложить слова, но у меня по-прежнему не получается. Я знаю, что сказала, я выпалила это в гневе на сложившуюся ситуацию, но я не думала, что это произведет на него такое впечатление.
— Мне очень жаль. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы объяснить тебе все, — предлагаю я, проглатывая комок в горле, когда он кивает, берет кружки и подходит к кожаному дивану слева от меня.
На улице темно, и легкое сияние, исходящее от прожекторов, придает открытому пространству ощущение спокойствия и расслабленности, а это именно то, что мне сейчас нужно.
Он ставит кружки на кофейный столик, прежде чем откинуться на спинку стула. Он кладет руки на колени, которыми тревожно постукивает, пока ждет меня. Я чувствую, как мое сердце подступает к горлу, когда я понимаю, насколько сильно он заботится обо мне.
Может, он и был чертовски властным и полным придурком, когда мы впервые встретились, но эту его сторону, мужчину, сидящего передо мной с болью в глазах, я никак не ожидала встретить. Я даже не уверена, знаком ли он с этой версией самого себя.
Садясь рядом с ним, я на мгновение закрываю глаза и делаю глубокий вдох, пытаясь понять, с чего начать, сложив руки на коленях.
— Итак, ты уже знаешь, что мои родители установили для меня правила, которые не соблюдают многие люди моего возраста. Я не осознавала этого до тех пор, пока, может быть, два года назад не увидела, как одноклассники из моей школы делают то, чего я не могу… водят машину, ездят верхом на лошади, даже обзавелись мобильным телефоном. Были и другие правила, которые не распространялись ни на кого другого, например, никаких друзей, никаких вечеринок с ночевкой, никаких парней, ничего. Я чувствовала себя так, словно была отрезана от остального мира. Думаю, это все еще так, за исключением тебя, — признаюсь я, складывая руки на коленях и опуская взгляд, избегая его взгляда.
Никогда не бывает легко признать, что тебе восемнадцать, но с тобой обращаются как с подростком.
— Я никогда не подвергала сомнению их решения из-за страха быть избитой или, что еще хуже, из-за того, что они причинят Хантеру боль или отправят его в изолятор в подвале. Так что я подчинялась, пытаясь играть по их правилам. Я делала все, о чем они меня просили. Все. Но в последнее время все стало еще хуже, и именно тогда все начинает обретать больше смысла, и я чертовски напугана.
Я пытаюсь смочить пересохшие губы, но это ничего не дает, поскольку я продолжаю дрожать от смеси страха и гнева. Я вижу протянутую руку, предлагающую мне кружку горячего шоколада, и благодарно улыбаюсь, прежде чем сделать несколько глотков.
— Не торопись, Бетани. Я не пытаюсь торопить тебя, я просто… хочу — нет, нуждаюсь в том, чтобы ты рассказала мне свою полную историю, — бормочет Райан, когда я встречаю его пристальный взгляд, и я понимающе киваю. Я втянула его в это. Хочу я признавать это или нет, но сейчас он здесь.