– Проклятие! – промолвил Хендрик. – Снаркс был прав!
– Да уж! – произнес Эбенезум, задумчиво теребя бороду. – Все же, я думаю, лучше приберечь поздравления до конца этой кампании.
Хендрик согласно кивнул:
– Проклятие!
Волшебник вновь обратился к Нори:
– Но ты так и не сказала, в чем же заключается та смертельная опасность, что поджидает меня в море.
– В этом-то все и дело! – воскликнула Нори, беспомощно разведя руками. У нее были очень красивые руки. – Я не знаю. Мы так и не смогли этого выяснить. Гакс обнаружил, что мы шпионим за ним, и магическая ниточка исчезла. Но наше подслушивание принесло еще один важный результат! Мы узнали заклятие против любой опасности, которую они могут послать против тебя!
– Да уж!
– Кроме того, мы знаем, что причина твоей смерти движется очень быстро, поэтому, как только ты ее увидишь, сразу же начинай читать заклинание.
– Как оно звучит? – спросил Эбенезум. Нори на секунду сосредоточенно умолкла.
– Это что-то вроде стихотворения, – начала она.
– Да уж! – промолвил волшебник. – Судя потому, насколько это стихотворение противно, автором его может быть и сам Гакс. А потому оно наверняка очень действенное. Ритмическая структура в нем выдержана лучше, чем во многих других его поделках.
– Проклятие, – прошептал Хендрик.
– Нет, я так не думаю, – ответил Эбенезум. – Благодаря Нори у нас есть все шансы на успех.
– Всем привет! – пропищал тоненький голосок. – Пора вставать! Брауни прибыл!
– Проклятие! – пробормотал Хендрик спросонья.
– Ты прямо мои мысли читаешь! – вмешался Снаркс. – Однако не все еще потеряно! Я тоже здесь!
– Да уж. – Эбенезум высунулся из-под паруса, который служил ему этой ночью вместо одеяла. – Не могли бы вы забраться в лодку незаметно? Боюсь, что ее владелец не до конца проинформирован, с какого рода пассажирами ему придется иметь дело.
– Не беспокойтесь, – заявил Снаркс. – Я на этот случай приготовился. – Как всегда, приближаясь к волшебнику, он укутался в тяжелый плащи поднял капюшон. – Бррфлл гллмлч! – воскликнул он.
– Прекрасно, – одобрил Эбенезум. – Брауни, не мог бы ты залезть к Снарксу в карман?
– Чтобы брауни прятался? – Малыш воинственно упер руки в бока. – Нет, сэр! Те дни прошли! Теперь брауни высоко держат голову! – И он метнул злобный взгляд на Снаркса, который ответил ему нечленораздельным бормотанием. – Ну, может, и не на такой высоте, как некоторые, но достаточно высоко для нашего роста!
Волшебник вздохнул:
– Тогда пусть это будет третье желание.
– Да как ты можешь! Что это за желание такое! Нет уж, последнее желание должно быть просто супер! Мы ведь переписываем Историю брауни!
– Да уж… – ответил волшебник. – Желаю, чтобы брауни…
– Все, все, понял, хватит! Уже иду! – И брауни прыгнул в карман Снарксова плаща.
– Добрый день, сэр! – окликнул нас лодочник с берега. – Вижу, вы все уже собрались. Отлично. Отплываем. Не поможете с парусом?
Остальные встали, потягиваясь. На сердце у меня было легко, хотя все тело ломило после ночи, проведенной в лодке. Еще день-другой – и я увижу Вушту!
Я не мог отвести взгляда от Нори, которая, зевая и потягиваясь, проснулась на другом конце лодки. В первых лучах зари, со спутанными волосами, наполовину скрывающими лицо, она была просто неотразима. Ох, до чего же мне повезло влюбиться в такую красавицу!
Лодочник ступил на борт:
– Нам везет. Погода самая что ни на есть подходящая. Будем в Вуште завтра к вечеру. – Он протиснулся мимо Снаркса. – Извините, позвольте пройти!
– Блллвввнн! – ответил Снаркс.
– Прошу прощения? – не понял лодочник. – А вчера вас с ними вроде не было? Вы, должно быть, и есть тот пятый, о котором говорил волшебник. Нас, кажется, не представили.
– Разумеется, – вмешался волшебник. – Это последний член нашего отряда, очень религиозный человек, который, во исполнение обета, всегда должен ходить в плаще. Вдобавок мы стараемся как можно реже разговаривать с ним.
– Он что, дал обет молчания? – переспросил лодочник. – Но ведь я только что слышал, как он сказал что-то.
– В той секте, к которой он принадлежит, обет молчания считается недостаточно суровым. Именно поэтому он пошел на крайнюю меру, признаваемую его орденом, – обет нечленораздельной речи.
– Вввррркк! – пожаловался демон.
– Видите? – добавил волшебник.
Лодочник кивнул, утратив дар речи от изумления. Эбенезум велел мне помочь ему с отплытием. В таких ситуациях лучше всего действовать быстро, не давая никому времени опомниться.
Через пару минут мы уже подняли парус. Я впервые в жизни находился в лодке, где одновременно пять человек могли стоять. И впервые в жизни меня окружало столько воды.
Рассвет на море был очень красив: восходящее солнце окрасила воду сначала в розовый, потом в красный, потом в цвет расплавленного золота. Невысокие волны, бьющие в борта нашего суденышка, сначала пугали меня, но постепенно я начал находить покой и даже очарование в их равномерном шелесте. В общем и целом наше путешествие по Внутреннему морю начиналось очень спокойно и даже как-то обнадеживающе. Тем не менее тревожная мысль о том, что именно здесь, среди этого мирного моря, затаилась насланная Голоадией погибель, не оставляла нас. Особенно неприятно было осознавать, что каждая минута может стать последней.
Глава четырнадцатая
«Некоторые волшебники всеми силачи стараются избежать плетения заклинаний во время морского путешествия, предпочитая практиковаться в своем чародейском искусстве в крошечных комнатках на вершинах соперничающих с облаками башен – излюбленном обиталище магов такого рода. Лично я никогда не разделял их предпочтений. В конце концов, если не сработает какое-нибудь заклинание или между вами и вашим нанимателем возникнет недопонимание, подумайте, насколько легче спасаться бегством вплавь, нежели по воздуху».
Эбенезум повернулся к Нори и тихо сказал:
– Быть может, тебе удастся вызвать хотя бы небольшой ветерок? Совсем небольшой, только чтобы чуть-чуть раздражал мой нос.
Нори нахмурилась:
– Я, конечно, могу попробовать. Но есть некоторые сложности. А что, если Голоадия пойдет в атаку именно в тот момент, когда я буду плести заклятие ветра? Я ведь не смогу сразу освободиться. И потом, ветер, который я вызову, может ускорить наше приближение к ловушке демонов, и тогда мы не успеем должным образом приготовиться.
– Разумеется, – ответил чародей. – Я так тороплюсь попасть в Вушту, что забываю обо всем на свете. Хотя, с другой стороны, при помощи ветра мы могли бы и обогнать любых преследователей, которых пошлет за нами Голоадия. Но ничего нельзя знать наверняка. Безусловно, нам больше нужна ты, ничем не занятая и бдительная, чем ветер.
– Что это за разговоры я слышу? – донесся голос сидевшего у руля лодочника. – Я, конечно, всегда рад взять волшебника в качестве пассажира. В отличие от других, я не делаю разницы между вами и простыми людьми. Но магия в моей лодке – нет уж, увольте! Еще чуть-чуть, и я до конца рассчитаюсь с взятым кредитом, так что я не хочу, чтобы до того что-нибудь случилось!
– Тебе не о чем беспокоиться, – отозвался Эбенезум со своего места на носу лодки. – В настоящее время мы так же не склонны заниматься магией, как и ты – быть ее свидетелем!
– Проклятие, – шепнул Хендрик учителю, – посмотри, как много чаек на горизонте. Может, они тоже имеют какое-то отношение к планам Голоадии?
Я посмотрел туда, куда указывал рыцарь. Дюжины чаек кружили над волнами.
– Вот как, – протянул задумчиво волшебник. – Может, они напали на большой косяк рыбы? Что же все-таки предпримет Голоадия? Заклятие чаек-камикадзе? Слишком рискованно: на них никогда нельзя положиться до конца. Они вечно заняты поисками еды. Но все равно за ними нужно проследить.